— Отец умер несколько лет назад. Лючия и я разобрали его вещи. Не помню, чтобы среди них я находила записывающие устройства или тайные хранилища.
— Всё его имущество учтено?
Ники вздохнула, очевидно, ей не нравились эти вопросы:
— Не знаю. Я любила отца, но он не из тех, кто подпускает кого-то очень близко.
«Это верно».
— Мы так и не нашли драгоценности нашей бабушки, это сильно расстроило мою сестру. С тех пор, как Лючия была маленькой, мама Антонелла обещала моей сестре обручальное кольцо и медальон ее матери. Но их не было среди вещей отца. Хотя они не были особенно дорогими. Это просто воспоминания.
Николас ДиСтефано не был глупцом. Он знал, что кто-то из преступного клана Джамалини, скорее всего его собственный брат, хочет устранить его и стать боссом. «Может, он припрятал драгоценности и записи с камер вместе?» Мужчина посмотрел на сцену, где один из одетых в стринги танцоров навис над Лючией и поцеловал девушку в щеку. У Джона возникло острое желание медленно и болезненно избить этого придурка.
— Есть версии, где могут быть драгоценности? — спросил он Ники, заставляя себя вернуться к делу.
— Отец не нуждался в деньгах, чтобы заложить или продать их. На данный момент, я думаю, не взял ли их дядя Пьетро для своей – тупой коровы – дочери. Но это лишь предположения.
Одна вещь, в которой Джон был уверен: Пьетро ДиСтефано яро и упорно искал что-то, что принадлежало его умершему старшему брату. Возможно, деньги. Или одну из многих услужливых любовниц. Но это также могло быть что-то серьезное. В любом случае, у Джона была неделя отпуска на спасение жизни брата от вероятной смерти за решеткой.
— Слушай...
Ники бросила взгляд на сцену, затем подняла бровь, когда один из танцоров поцеловал Лючию в шею.
Джон оторвал взгляд от сцены:
— Что?
— Если ты преодолел весь этот путь в Вегас только ради какого-то тайного хранилища данных, то зря теряешь время. Если ты приехал ради моей сестры... — девушка скрестила руки на груди, — тогда ты идеально выбрал время.
— Она выглядит занятой.
«Дерьмо, он не должен говорить, как ревнивец».
— Пока нет. Ты знаешь, ей завтра исполнится двадцать пять лет?
Джон сглотнул. Он не знал, но это только подтверждало, что он оказался прав, оставив ее нетронутой два года назад. Хотя он всего лишь на десять лет старше Лючии, двадцать пять – чертовски мало для него. Учитывая разницу в их жизненном опыте, эти десять лет тянули на всю сотню.
— Так твои танцующие тупицы – подарок на день рождения? — мужчина кивнул в сторону сцены.
— Нет. Она просто нравится моим сотрудникам.
— Значит, она не будет справлять день рождения в одиночестве.
— Возможно. Но она предпочла бы тебя. — Взгляд Ники словно бросал ему вызов.
Джон знал это. «Боже, разве Ники не понимает, что он заставил себя оставить Лючию?» В двадцать три года девушка была слишком юной для того, что он хотел с ней сделать. Мужчина один раз взглянул на нее и сразу понял, что она девственница. Глядя на нее – хихикающую и смущенную в окружении мужчин-стриптизеров, толкающих свои члены в ее лицо, – Джон размышлял, изменилось ли это.
— Твоя сестра красивая и добрая. Она заслуживает мужчину, который будет приходить домой каждый вечер, целовать детей и сидеть с ней в обнимку на диване. Это не про меня.
— Я не прошу тебя жениться и наделать ей детей. Я только имею в виду, что, возможно, вы сходите куда-нибудь выпить или еще что-нибудь и поговорить.
— Куда, по-твоему, эти разговоры приведут, Ники?
Девушка пожала плечами:
— Вероятно, к приятному вечеру. А, возможно, и к постели.
Джон бросил в ее сторону скептический взгляд:
— Ты поощряешь меня переспать с твоей младшей сестрой?
Переступив с ноги на ногу, Ники вздохнула:
— Она всё еще полноценный член клуба девственников, но, скорее всего, это ненадолго. Я... беспокоюсь за нее.
Джон гораздо больше беспокоился о том, что произойдет, если он проведет хотя бы минуту наедине с Лючией ДиСтефано. Она пробуждала в нем чувственный голод. И после многих напряженных, связанных с сексом дел, он был натянут как струна. Знать о том, что она до сих пор девственница... Хорошо, всё в ней было сладким и чистым. «И разве он не мог впустить что-то из этого в свою жизнь?» Вполне, за исключением того, что он запятнает её всю. Он не мог вынести разрушения иллюзий такой нежной девушки, как Лючия.