- Вставай, у тебя одна минута, - шипел Якоб, развязывая путы пленницы.
Девушка выпрыгнула из душной купели, как саламандра. Всё лицо у неё чумазое и слезливое, это потекла тушь; одета легко: ночнушка, белое бельё и такого же цвета тапочки с ушками кролика. Смоляные волосы растрепаны, как у чучела. Мягко ступая по раскалённой бетонной дороге и песку, она приблизилась к обочине, не собираясь останавливаться.
- Э! Куда? Ссы у обочины, - Якоб махал стволом.
- Серьёзно? - она топнула ногой, - а если кто-то увидит?
- Нам можно, - вновь закуривая ответил Якоб.
- А если машина проедет?
- Они уже пятый час не проезжают. У тебя осталось тридцать секунд, - он показательно уставился на наручные часы.
Девушка, сопя, села на краю полутораметрового спуска, спиной к Сильверадо.
- Як, дай сигарету, - Джери протянул руку.
- Не дам, ты наказан, - ответил малиновый, даже не взглянув на товарища, взгляд его был прикован к белоснежной спине девчонки. Если её выходить, думал Яков, то был бы зачёт. У ублюдка Марселя есть вкус.
« Ты ссать будешь или тебе песенку спеть?» - гоготал Яков
«Пошёл к чёрту, перверт! Я не могу, когда на меня смотрят» - ответила девушка.
- Як, машина едет, - Джери шептал, чтобы девчонка не услышала.
- Ну слава, блять, господу бо… - оборачиваясь в сторону дороги начал Якоб, но тут же заткнулся.
Вдоль трассы к ним приближался автомобиль, коронованный двумя мигалками и сиреной.
- Это копы, - Джери произнес очевидное.
- Хули им тут… - он тут же глянул на “белого кролика”, копов она ещё не заметила.
«Два мужика и полуголая девка, утырки по любому спросят, - подумал он, готовясь к рывку. - Сделаю всё быстро, когда копы залезут под холм».
Всё шло по плану. Приближающееся авто скрылось за песчаной горкой, Якоб перебежал дорогу и ногой толкнул ещё не закончившую своё дело девчонку. Та, взвизгнув, кубарем покатилась вниз, угодив в сухой колючий кустарник. Белый тапочек с мордочкой милого грызуна, упал на обочину. Малиновый пиджак и его отпихнул в канаву.
- Скажешь хоть слово, я тебе язык вырву! – пригрозил он ей.
- Вырви себе причиндалы, скотина! – закричала она в ответ, потирая ссадины.
Полицейский “Форд” остановился в пяти метрах. Из авто на Джери и Якуба взирало две пары глаз - напарники. Один из копов, усатый и суровый, неспешно вышел. Походкой царя зверей он направился к Джери. Подойдя вплотную, “шериф” стукнул кончиком грязного ногтя по шляпе, кивнув. Меж толстых, как две сардельки, губ торчала зубочистка. Она вальяжно перебегала из одного уголка рта в другой, ни разу не дрогнув. Зубочистка говорила: “Не дай, блять, вам бог, ушлёпкам, шутить с этим парнем”.
- Проблемы, граждане? – голос “шерифа” жженый, как будто в детстве в его глотку запихнули раскалённую кочергу.
- Никаких проблем, офицер, - Джери ответил защитнику правопорядка наитупейшей улыбкой.
Офицер приподнял ногу, упер её об высокий порожек гордого Сильверадо. Он с философским видом уставился на горизонт, куда на протяжении двух часов и клонилось солнце, после осмотрелся: Сильверадо; двери красавца открыты, внутри всё в песке и поту. Брезент раскрыт, из кровати чуть-ли не паром даёт. Внутри гордого, нервно уцепившись в руль, сидит бугай, по ту сторону дороги стоит малиновый дрищ с лицом героинового наркомана.
- Почему встали? – спросил он невозмутимо.
- Стартер, - Джери ткнул пальцем в паз для ключа.
“Шериф” опустил ногу, выпятил грудь, упёрся руками в бока. Черная тень закрыла лицо Джери, но бугая это не смутило, он видывал столько внушительных мерзавцев, что офицер показался ему мятной конфетой.
- Где третий? – спросил усатый.
- Какой третий? – удивлённо переспросил Джери.
- Тут был третий, в белом. Где он?
- Не было, - Джери невозмутимо кивал головой, взгляд его обострился, стал как копьё. - Мираж, наверное.
“Шериф” что-то чувствовал, Джери ходил по краю.
Якоб стоял неподвижно, одной рукой он курил, другой прятал пистолет за спиной. Носить оружие, конечно, не запрещено, но у опытного полицейского явно возникнут вопросы.
У Якоба дёргался глаз, всё это время на него взирал второй коп из “Форда” и торчка это ой как бесило. Оба копа играли в гляделки, проигравшего могла ждать смерть. Позади раздалось подозрительное жужжание. Якуб ссутулился, нахмурился, стиснув зубы. Он немного наклонил голову, чтобы глянуть, что происходило позади.
Там, внизу, сидела “белый кролик”, в руках у неё лежал телефон. Солнечный зайчик, отраженный от экрана, скакал у лица Якоба, как красная тряпка перед бычьей мордой.
«Эта пизда спрятала телефон в трусах… Джери, сука, просил же, обшмонай её всю! И, конечно, только в этом кусте на всю, блядь, пустыню ловит сеть» - рука Якоба, держащая ствол, затряслась. Он начал шептать пленнице пару ласковых, но пришёл в полную ярость, когда та подняла глаза и показала ему средний палец. Девушка что-то печатала, видимо отправляла письмо – Марселю. Она услышала голос полицейского и воспользовалась случаем.