Глава IV
— Один человек? Всего один? — переспросил Конан с оттенком недоверия и вдруг рассмеялся. — Вот это я понимаю! Да в нем сила десяти демонов, если он сумел уложить пятерых, а остальные клялись, что на них набросилась чуть не целая когорта!
— Бастард Айган, — бесстрастно сказал Просперо. — Когда-то я слышал о нем как об очень достойном бойце, но долгое время считалось, что он погиб. Значит, он заодно с заговорщиками?
— Он кровный брат лэрда Ринальда, — произнесла Лю Шен еле слышно. — Они с юности сражались плечом к плечу.
Конан взглянул на нее, радуясь, что маленькая кхитаянка жива. Он был уверен, что те, кто освободил мятежника, убили ее. Зная натуру Лю Шен, трудно было предположить, что девушка далась им в руки живой, по се рассказ все прояснил.
— А Эвер и иже с ним, значит, скрылись, — произнес он.
— Бросив Ринальда умирать, — добавила Лю Шен. — Хотя он сражался ради них.
— Я понял. Скоты! — Конан с грохотом опустил кулак на стол. — Ну, я их найду! Им не скрыться даже в преисподней. И ведь как было задумано — убив меня, затем воспользоваться растерянностью двора, устроить смуту и возвести на престол этого подлеца.
— Безнадежная глупость, — пожал плечами Просперо. — Войска в два счета подавили бы бунт, объявив королем Конна. Я бы об этом позаботился лично, став регентом до достижения наследником совершеннолетия.
— Не сомневаюсь в тебе, — согласился киммериец, — Ладно! Лю Шен, расскажи теперь, где находятся Ринальд и Айган.
К его удивлению, девушка молчала. Повисла затянувшаяся пауза.
— В чем дело? — не понял Конан.
— Господин, — Лю Шен опустилась на колени, — за то время, которое они удерживали меня в своем доме, я поняла, что это весьма достойные люди, однако сами ставшие жертвой ужасного обмана. Умоляю, выслушай их и позволь искупить вину перед тобой! Лэрд Ринальд не заслуживает смерти.
— А чего же он заслуживает? — язвительно опросил король. — Награды за то, что обнажил против меня меч, так, что ли?
— Нет, конечно, нет, — в замешательстве произнесла кхитаянка. — Но от мертвого толку мало! А живой, он мог бы послужить тебе. И Айган тоже. Они смелы, сильны, опытны и надежны.
— Да, признаться, такими людьми разбрасываться не следует, — поразмыслив, согласился Конан. — Будь по-твоему, Лю Шен, я готов выслушать их объяснения, когда эту пару доставят во дворец.
У девушки камень с души свалился. Теперь она смело могла поведать господину, где искать людей, к которым она успела так привязаться.
— Но кто-то должен за них поручиться, — добавил король, оглядывая присутствующих.
— Я поручусь, — выступил вперед его сын, на которого то, о чем только что поведала Лю Шеи, произвело весьма сильное впечатление.
— Еще?
— И я, — произнесла кхитаянка.
— Прекрасно. Юноша и женщина сказали свое слово. Но мужчины пока безмолвствуют.
— Айган служил под моим началом, — произнес Просперо. — Второго я помню смутно, но Айган был представлен к награде после битвы с пиктами за приграничный форт. Тогда считалось, что посмертно… Я готов поручиться за него.
— Твое слово дорогого стоит, — согласился король.
— Отец, а кто пойдет за этими людьми? — подал голос инфант. — Ты уже решил, кого пошлешь за ними?
— Конечно, — подтвердил киммериец. — Лю Шен. Они ее знают…
Присутствующие растерянно загудели. Уж не повредился ли король в уме? Послать маленькую женщину против двоих опытных бойцов?
— И я сам, — добавил Конан. — Такова моя воля! Я всё сказал.
* * *— Она вернется, — «утешил» друга Айган. — И не одна, а приведет с собою целую королевскую свору, готовую разорвать нас на куски и скормить псам. Так что надо бежать, пока есть время.
— Беги, — сказал Ринальд. — Ты абсолютно прав.
— Что значит «беги»? Мы уйдем вместе.
— Далеко ли — с такой обузой, как я? Нет, Айган, иди один. Ты выживешь и отомстишь Эверу. Его нельзя оставлять безнаказанным за его подлость. Во имя справедливости, придется так поступить. Что касается меня, я задержу их на какое-то время, а потом… — Он покрутил в руках остро отточенный клинок. — Моя смерть будет быстрой.
— Ага, очень. Я вот как дам сейчас по твоей дурной бритой башке, свяжу, перекину через седло и в таком виде провезу через всю Аквилонию! Думаешь, не оправлюсь? Еще как запросто. Тебе сейчас со мной лучше не тягаться.
— Это низко, Айган, пользоваться тем, что я сейчас не в лучшей форме! Не смей меня унижать!
— И ты меня! Как ты посмел предлагать мне бросить тебя? Повернулся язык, да?! Получается, это только ты у нас такой благородный, что два дня тащил меня на плечах, как мул, после того форта, будь он неладен, когда мне разворотили башку мечом? Через степь! И отдавал мне свою воду! Как же, ты — лэрд, тебе честь рода иначе не позволяла. А я ублюдок, который с радостью, умчится, лишь бы свою шкуру спасти.
— Я этого не говорил! Айган, зачем ты так?
— Зато я вижу, что ты сделал. Готовность к последней битве? По кхитайской традиции? Обрить себе волосы в знак покаяния перед богами за все жизненные прегрешения? Отлично выглядишь, старина. В самый раз — в кхитайский рай. Только тебя туда всё равно не примут, ты недостаточно косоглазый. Зря рассчитываешь проскочить.
Несмотря на шуточки и ёрничанье, в глубине души Айган был очень обеспокоен тем, что его друг еще не настолько силен, чтобы вынести долгий путь и уходить от погони. Они не смогут двигаться так быстро, как того требуют обстоятельства! Преследователи настигнут их в два счета. А если остаться? Это была сумасбродная, дерзкая идея. Но ведь Айган не случайно выбирал расположение своего дома таким образом, чтобы сразу же следом за ним начинался лес, и жил на отшибе. У него было в распоряжении несколько слуг, но однако в основном Айган предпочитал довольствоваться тем, что удавалось добыть на охоте. Он был отменным стрелком, в отличие от Ринальда, у которого если и имелись какие-то недостатки, то в первую очередь не слишком зоркие глаза. Зато Айган клал свои стрелы без промаха, и с охоты возвращался, набив вполне достаточно дичи.
Если посланные Конаном люди сунутся за ними в лес, то в первую очередь наткнутся на хорошо замаскированные арбалеты-самострелы, которые приводятся в действие легчайшим прикосновением к туго натянутым тонким веревкам, сплетенным из медвежьих кишок. Каждый выстрел станет выводить из строя их лошадей, которым стрелы из арбалетов вонзятся в ноги и животы.
А те, кто прорвется дальше, наткнутся на предусмотрительно выкопанные волчьи ямы-ловушки, глубокие, с врытыми изнутри остро отточенными кольями. Да, его и Ринальда голыми руками не возьмешь. Пусть приходят. Сам же Айган рассчитывал воспользоваться укрытием собственного изобретения, откуда легко будет добить еще с десяток, не меньше, воинов короля. Не так уж мало.
А вот йотом они с Ринальдом постараются уйти прежде, чем Конан сообразит, что произошло и пошлет новых людей. Ничего! Это позволит выгадать несколько бесценных дней, за которые лэрд станет хотя бы чуть-чуть поувереннее и сможет дольше продержаться в седле. Он рассказал Ринальду о своем плане.
— Остаться? Безумие, — возразил тот.
— Эй, эй, приятель, полегче. Когда я в лесу, я непобедим, учти это. Лес — не враг, а лучший союзник, если его понимаешь. А я научился его понимать за прошедшие годы, пока живу здесь. В любом случае, попробовать стоит! Ну, решайся.
— Ладно, — неохотно согласился лэрд. — Попробуем.
— Положись на меня, — сказал Айган. — Просто поверь, что я сумею спасти наши шкуры, старик.
* * *Это случилось на закате спустя еще полтора дня. Айган первым заметил скачущего в их сторону одинокого всадника, а за ним еще одного.
— Ринальд, — окликнул он друга. — Ринальд! Началось. Давай в укрытие. Быстрее. Они приближаются.
Вскоре лэрд тоже различил первого всадника. Тот показался ему каким-то странно маленьким. Ребенок? Подросток? Быть не может!