Для Татьяны и прощенного ей же господина Понасенкова все это было позади. Они ощутили это как можно ярко, наиболее сложно, но сейчас они не бились в истерике, или в конвульсиях, как их однокровники. Два незнакомых знакомца рыскали по берегу, во время нового отлива, ставшего «святым времечком», когда дары залива Аляска, оголялись на прибрежной полосе. И неважно, что те морские обитатели еще недавно были соучастниками поглощения, фильтрации, а возможно даже и съедения того, что осталось от тех, кто сейчас навсегда был прибит к одному, скрытому глазами одинокому причалу, на дне. Так уж в природе сложилось, что все мы повязаны порочным кругом пищевой цепочки, которая делает нас убийцами и жертвами единовременно.
***
Джуно
Баркас, который обзавелся парусом, стал невольно отождествлять себя с великой и благородной шхуной. Самообман вещь опасная, но приятная, даже для неодушевлённого предмета, которым являлась эта посудина. Лодка подходила к столице этого края полуночного солнца. Городок находился на юго-востоке штата между проливом Гастино и склонами одноименной горы Берегового хребта, в зоне тайги.
Задолго до появления европейских поселений в Америке, этот пролив был излюбленным местом промысла местного индейского племени ранее упомянутых тлинкитов, населявшего эти места тысячи лет. Их культура была богата художественными традициями, в том числе резьба по дереву, ткачество, пение и танцы.
Район нынешнего Джуно был местом встреч и торговли, а, иногда и войн для тлинкитов, хайда и цимшианов, проживавших на юго-востоке Аляски. Первым европейцем, посетившим Джуно, стал Джозеф Уидби, капитан корабля HMS Discovery во время экспедиции Джорджа Ванкувера, исследовавший регион в июле-августе 1794 года. В начале августа он исследовал пролив Гастино с юга, отметив небольшой остров в середине канала.
Он оставил запись в судовом журнале, что канал не судоходен и замерзает. В 1880 году в городе Ситка горный инженер Джордж Пилц предложил награду любому местному жителю, который может привести его к золотоносному руднику. Его направили к проливу. Экспедицию организовали исследователи Джо Джуно и Ричард Харрис, впоследствии нашедшие самородки на берегах пролива. А 18 октября 1880 года члены экспедиции разметили место для лагеря старателей, около которого вскоре появился рудник. В течение года лагерь превратился в небольшой город, первый город, появившийся на Аляске после её перехода в состав США.
Город изначально назывался Харрисбург, по имени Ричарда Харриса, но спустя некоторое время, его название было изменено на Роквелл, по имени лейтенанта Чарльза Роквелла. В 1881 году шахтеры переименовали город на Джуно, по имени Джо Джуно.
В 1906 году после упадка китобойного и мехового промысла Ситка, административный центр Округа Аляска в то время, потеряла своё прежнее значение и испытала сильный отток жителей, в связи с чем администрация переехала в Джуно. В 1911 году было запланировано строительство новых административных зданий в городе. Из-за Первой мировой войны строительство было отложено.
Город находился в состоянии ожидаемого, расцвета, затянувшейся оттепели, после недолгого, но опасного - как для любого северного города, периода собственного упадка, чуть было не повторившего судьбу Ситки. А все тому одно известное зло. А именно золотая лихорадка. Вернее, ее очень быстрая концовка на этой территории. И не удивительно, ведь севернее, на Юконе, вся эта история прошла еще более стремительно, несмотря на то, Клондайк был куда «жилистей». Здесь надо было благодарить лоббизм властьимущих, быстро сообразивших на рубеже веков, что Джуно не должно превращаться в очередной «мертвый город»
В четвертом часу вечера, за час до заката, у самого входа в названный ранее пролив Гастино, мореплавателей настиг сильный смог. Это был не туман. Позднее, когда судно преодолело полосу нулевой видимости, стал виднеться город, который и выяснил причину смога - за городком, отдаленно похожим на Петропавловск, был замечен пожар, поразивший лесную составляющую, на окраине городка.
К тому времени солнце прощалось, уходя за горизонт, по-прежнему укутанный свинцовой пеленой. Горящий участок леса, весьма ощутимый, стал невольным факелом, маяком для причаливающих к берегу. Он прекрасно освещал часть городка, который только и занимался тем, чтоб потушить пожар, который стремился вплотную подойти к Джуно. Их никто не встретил, что неудивительно, ведь какой телеграф то в заливе Литуйя или в тех фьордах архипелага Александра, жуткого и ревнивого к человеку места, несмотря на свое великодушие.