Конечно, бедноватое большинство, никуда и не собирались. А несколько тысяч среднего и высокого достатка с великим желанием подбирали как можно лучшее судно - чтоб было мягче и быстрее, и чтоб соседи - если были, позавидовали. Но это касалось лишь наиболее выносливых «тиранозавров» из прошлого. Большая масса собирающихся уехать была куда менее богатой и не являлись ярчайшими сторонниками покидать свой край, свою отчизну.
Первая группа - это «туристы» и «гастролеры», колесившие в такт с победами и поражениями белых, странного мышления, вроде и не трусы, нуждающиеся в бесконечных игрищах и активных действиях, непременные спонсоры, иногда и крупные землевладельцы, не успевшие вовремя покинуть свой регион, и разъезжающие по России в надежде успешных контратак и возвращения потерянного недвижимого имущества.
Такие даже не стояли в необходимых для бюрократов очередях, их знали пофамильно, и в городе было таких не больше дюжины. За двадцать лет до этого, коммунист Дзержинский в письме сестре Альдоне про таких, как эта дюжина напишет, причем вполне заслуженно и объективно: " Во сто крат лучше работать за меньшую плату у хорошего человека, нежели у тех подлецов, которые за деньги, которые тебе платят, готовы высосать не только силу твою, но и нервы, и здоровье, и жизнь. Они хотят купить не только работу, но всего человека целиком. Они превращают человека в товар, и это самое ужасное..."
К первой группе еще можно отнести ярых представителей «контр-пропагандистов», людей публичных и общественных, пишущих различные были и небылицы про своих антагонистов, в том числе в местных газетах, например, журналисты «Слова» - ярые антисоветчики из преимущественно богатых семей. Ко второй группе можно отнести консервативное сообщество врачей, ученых, преподавателей - даже и столичных университетов, да, их судьба довела до этого края земля, люди вполне спокойные. Небольшая группа духовенства, и конечно крупная свора начальников и бесконечных заместителей разного уровня, иные сугубо-военные элементы. Ну и местные торгаши - далеко не все, вот эта группа все голосила и оплакивала огромные сундучки и пыталась упрятать в лесочках и борах то, что не могла увезти, согласно регламенту. Этот небольшой по хронологическому признаку период был богат на создание тайников, кладов, в надежде, что они когда-то за ними вернуться.
Некоторые, особо чудаковатые представители «кладосоздающих» будут прятать свое имущество под водой, причем крайне небрежным образом, скидывая все крупногабаритное добро с острых вершин скал, в тихих бухточках, вместе с мебелью, которая по понятным причинам разрушались. Лишь бы не досталось - девиз многих глупцов. Но не все узнают, что немалую часть найдут ищейки пролетариата и совершенно мизерное количество людей когда-то вернется к своим тайничкам.
Первое судно, предназначенное для эвакуации зашло в порт пятого сентября. Именно этот корабль двадцать дней назад ночью ушел в направлении бескрайних горизонтов, за «согласованием».
Он выполнял задачу - о которой можно было догадаться, но озвучить не имело смысла, так как через несколько десятилетий скажет индийский религиозный деятель Ошо: "Пока Истина не стала вашим личным опытом, что бы вы о ней не думали, это только убеждение. А все убеждения - ложь, и все убежденные - слепы. "
И как вы понимаете , в более понятном для русского человека формулировке, ваш покорный слуга свечи не держал, когда вышеописанный объект бороздил моря и океаны. На четырнадцатое число было назначено отправлено. «Счастливые билеты» получило до семи сотен людей, намеревалось, что судно еще заберет нуждающихся «в спасении». Полностью оголять город никто не разрешил, военные там были - но только отставные, высокого ранга, да и раненые, но конечно, не из простых солдат. Пароход был не без роскошей, как и полагалось такому судну.
Люди не составляли большую часть полезной нагрузки, это было и так очевидно, но замечу, что три дня до этого - с небольшими перерывами, в него загружали явно не чемоданы пассажиров, а крупные и тяжеловесные деревянные ящики, реже оцинкованные контейнеры, над этим трудилась «труппа» из примерно тридцати мужчин, имеющих феноменальную силу и необычайную выносливость. Словно все они - братья известнейшего Ивана Поддубного. Иных сюда и не брали, за исключением юрких подростков, нужных для закатывания в нужные, труднодоступные для широкоплечих, места, совершенно смешных по объему бочонков. Да и таким образом предоставляли хоть какую-то оплату, во времена безработицы, чтоб те имели хоть какие-то средства на выживание.