Странное чувство, когда мокрая одежда, целиком или полностью согревает. Ты начинаешь верить иллюзии. Но это спасает. Очередная ночь наступила быстро. Решительней, чем когда-либо, обрушив очередную долю уныния. Но и оно не может держаться долго. Не может так, как это ощущение переживалось неоднократно и сила проявлений, глубина и острота, сменяется чем-то постоянным, словно, это не какое-то аномальное проявление, а часть нормального функционирования, часть целого. Молчание сменяется краткими фразами, которые являлись скорей не посылом, объяснением, вопросом, а средством, способом согревания того, что мы называем челюстями. Так как надоедает славное звучание цепких зубов, в контакте друг с другом, которое позже перерастает в неприятный дребезг, словно, они, двое, телеграфисты.
Пальцы рук разбиты трением - крайним времяпровождением, неоправданной отрадой, несбывшейся мечтой о таком милом, нежном проблеске своего, контролируемого, личного и теплого солнца. Не видно и небесного светила - последней прелести, запрятанной среди стен деревянных погостов. Татьяна вновь рыдает по мужу. Ее тянет к нему, и она не может сдержаться, несмотря ни на что, нарушая на время конструкцию гнилого домишки, у которого и выходом является лишь дверь, она же дверь, она же поставленная ребром лодка. Евгений от проблем с головой отрубается - выходит из себя и занимает странное положение, сжатого в самом незавидном положении котёнка, в мокром чулане жития. Он спит так уж два часа. Нечто подобное было и с ней вчерашним днем, когда она, буквально горела, переживая очередной приступ странной болезни. Она тихо прислонилось к нему, пытаясь обнаружить, детектировать признаки жизни. Если вы никогда не испытывали такое попеременно, друг на друге, то вы не знаете жизни. И все беды, и невзгоды оказываются в сравнении с этим ничтожной шалостью, пустяком, малой бедой. Ведь каждый час думать о том, не умер ли она, не умерла ли она, находясь в прямой видимости - это нечто страшное, навсегда оставляющее в сердце большую царапину.
Нечто подобное, куда в более романтичной, следовательно, отдаленной от реальности, переживают влюбленные или близкие родственники. Но первые живут в ином мире и скорей обмануты, а вторые - да, но не совсем.
Ни Татьяна, ни Евгений, не имели к друг другу, каких-то чувств, ведь они просто не могли их синтезировать по отношению даже к себе. Здесь вступала банальная боязнь остаться одному, перед лицом смерти. В ту ночь было полнолуние.
К великому сожалению. Ветер стих, по обычаю, предвкушая грядущий подъем стихии. Волки, почувствовавшие первичный успех, вновь решили подкрепиться и вышли на охоту. Метаболизм в организмах этих страшных существ существенно ускорился, как и полагается в такие дни. Луна излишне влияет на все, что происходит в этом мире. Чего стоит несколько отличный последний прилив - в канун вечера, который устремился в глубину материка, врезавшись в материк на несколько метров вперед, больше, чем ранее. В такие страшные часы, дни, необходимо быть на стороже, во избежание различного рода проблем и опасностей. Но Татьяна это не понимала. Для нее луна была не больше обычной путеводной звезды - которая единственным образом напутствовала ей, на коротком расстоянии до места погребения мужа.
По колени погрузившись в вязкую суспензию «второго берега» - узковатой, наиболее выраженной влиянием различных сил. Ведь чуть поодаль, буквально в десяти мужских шагах, расположился хипленький, поверх расположенный слой грунта - источника для жизни такого же подлеска. Он так и не отошел от одной ночевки стада, ушедшего куда-то в неизведанность и выглядел крайне неважно, и явно отличался даже от дикой природы, притоптанной той же стихией. Татьяна била тихонько по гробу - вернее по перевернутой лодке, будто ожидая, что там кто-то ответит. Ночь куда холодней того краткого дня. Она ничего не видела, погрузившись в свою беду, добровольно пожелав навеки остаться, привязав себя невидимыми узами. Евгений смиренно лежал и бездействовал. Сознание не хотело пробуждаться, но что-то требовало выйти в реальный мир. А тем временем волки уже ощутили присутствие людей, постепенно, шаг за шагом, приближаясь к этой несчастной парочки.
имелось несколько - как минимум четыре взрослые особи мужского пола. Что удивительно, зная поведение волков. Полнолуние определенно видоизменяло их поведения, заставляя сплотиться, равно как и вечный голод для некоторых. А кто-то просто слегка проголодался, и не мог отказаться от явных меток, понятных только хищникам, по которым ориентировались они в своем главном ремесле - искусстве убивать.