Ситки, и малоизвестные, не столь брутальные, как злые на физиономию мужчины, с неизвестного города, все могло обратиться в дуэль - с исходным количеством ненужных жертв и окровавленным кабинетом, которому Адаму пришлось отмывать пару недель.
Ну или тому, кто этим занимался. Смит вскоре увидел жену - она находилась в укромном и скрытом для глаз и внимании первом этаже, вместе с двумя «охранителями».
Тогда приезжим «гастролерам» в максимальном хорошем смысле этого слова, пришлось снова поменять позицию. Вернее, еще больше запутаться и посчитать, что-то «и не рядовой бунт обиженных», а нечто на самом деле криминальное. Пятеро против нескольких десятков - не самый лучший вариант. Надо было немедленно успокоить всех, на всякий случай «эвакуировать» Смита, разъяснить патовую ситуацию в удобном для сторон условиях. Безусловно, таким был отдел полиции, который, правда, только строился. Ведь то, что было в Джуно до этого - не стояло в одном ряду с маленькой тайной предприимчивого «вице-губернатора». Хотя еще никакой такой номенклатурной системы в Аляске не было, по причине статуса региона.
Зная об уровне властных полномочий Смита, бумажки нелепых свидетельств, скорей были не для дела - хотя и их следовало сохранить, а скорей для того, чтоб угомонить недовольных, а затем, уже на более высоком уровне, лишенного пролетариатских элементов, за уютным камином, попивая что-то крепкое и обязательное горячее - договорится, предварительно рассказав, показав, и как надо, на свой лад, пересказав все, что происходило. Нелегко было убрать ружье с виска Смита, который за то небольшое время, сумел частично посидеть и продавить свое кресло, ощущая давление.
Конечно, господин был обрадован, ведь будучи человеком не самым трусливым, тем не менее опасался каких-то странных и незнакомых ему дураков, порицающих его «инициативы». Детский лепет - определенно, думал он. Но если обезьяна имеет ружье, а ты нет - лучше договориться. Адам, с понурым лицом, направился пешком в известное ему здание. Расположенное - как и полагалось неподалеку. Старое, по рамках агрессивного севера, уменьшающего срок службы любого рода сооружений, пусть и не такого коварного - благодаря морю, смягчающему континентальное влияние, двухэтажное здание, действительно выглядело неприятным, по сравнению с рядом расположенным, но все еще не введенным в эксплуатацию светлым, на удивление, зданием полицейского участка. Хитросплетения произошедших событий трудно описать кратко, но необходимо. Адама решили задвинуть - временно. Воспользовавшись случаем, хотя бы на неделю.
У него были покровители, там, в Портленде, в Сиэтле, которые могут напомнить о себе позже, гораздо позже, да и к тому же - так же вполне благополучно могут точно также и забыть - так подумали здесь. А ближайшие друзья - пока и сама была рада временному отсутствию вездесущему, который им поднадоел. Говорить о заговоре не приходилось. Не хватало еще одной важной персоны, определяющей игру, непременно, больше всех, несмотря на свой, казалось бы, пониженный, социальный статус, человека, стоящего неким особняком ото всех - главного силовика, блуждающего на охоте. Его уважали, знали о близости с Адамом, а подвинуть обоих не могли. Нет, просто не имелось особых причин.
Да, сбить спесь с парочки Мэри и Адама - нетрудно, но что-то серьезное - нет. Мария не устраивала пуще прежнего - своим напыщенным желанием к обогащению. Ей завидовали даже мужчины. Так ловко договариваться. Поэтому, на недельку, смазав дело, всех, в том числе и гостей с Ситки, решили попридержать. Так как время может подсказать - нужно ли раскрывать карты, стоит ли делать что-то иное.
Уже к вечеру, послевкусие всей это неказистой нелепости дало понять, прежде всего для непосредственного виновника событий, и его «выручающих», то есть коллег, которые были бы и не против лишиться всяких отношений с ним, с Адамом то есть, что впервые за всю их деятельность они столкнулись, пусть и с плохо обоснованным, несерьезным с одной стороны, но весьма серьезным выпадом в их сторону - так как он являлся частью их, относительно порочной системы, наживающейся, может быть не так великолепно, как некоторые «рекордсмены» из Нью-Йоркской мэрии в свое время, но в текущих условиях, в этом месте и в данную минуту - совершенно неплохо.
Синдикат должен работать, а нарушившие его покой должны быть наказаны либо поощрены гнилым пряником - вот чего ожидал сейчас Адам, в объятьях своей женушки, весьма достойно пережившей весь примитив этого похищения и последующих событий. Хотелось есть, определенно. Небольшая комнатушка - в которой сидел сторож, он же и главный охранитель сего чудного заведения, была единственным источник света. Где-то в глубине этого, весьма скромного по размерам зданий, как и было сказано ранее, практически молча сидели, лежали те, кто был, по всей видимости, настоящими преступниками. Время ужина давно закончилось - и несмотря на сопротивления семейки, им пришлось «переночевать здесь», в полузакрытом помещении, невыясненного происхождения, схожего на вахтовую. Мэри не должна была голодать, и превозмогая собственную гордыню, обиженность и коварное опоясывающее негодование, обильно прихорошенное недоумением, с призрачной болью у виска - от холодного ствола ружья странны сумасбродных «гостей», и наслышанных былин и небылиц за день от них, да и не только, он тихо обратился к тени призрака, сторожившего сие место.
отозвалась на просьбу, но не найдя ничего путного - ведь все довольствование здесь подлежало строгому расчету, да и б вряд ли такие «высокопоставленные» узники съели то жалкое подобие баланды из сопревшей каши грубого помола, с большим количеством несъедобных волокон, закупленных по реальной цене ниже стоимости воздуха, а по бумагам, по обычаю, за неплохую стоимость, дал завернутый в тряпичный узелок какую-то твердую, сравнительно легковесную субстанцию. У Мэри был диабет - по новой парадигме исследований того времени «инсулиновая недостаточность».