Цепкие когти диких зверей пытались найти брешь, или ее создать. Но нет, недолго думая, они решили запрыгнуть. И это было самым страшным. Подтянутое всегда, за исключением тех особей, кто готовится идти на вечный покой самовольно, а не получив смертельное ранение в бою с грозными зубрами, вепрями, это животное, вернее животные, стали штурмовать городок, совершенно не собираюсь брать в осаду постояльцев. А все тому кровь - вновь эта, странная жидкость, выносила их из ряда весьма аккуратных скотин, в нечто невероятно сильное, с замашками молодого льва, для которого важно, во всех начинаниях "здесь и сейчас".
Крови было достаточно - еще несколько минут и Татьяна потеряет сознание. Интуитивно, ощущая гримасу смерти, карабкающейся по неустойчивой, относительно легкой, как для веса, пусть и исхудалого, но взрослого, опытного волка, она положила ладонь на нос, прижав судорожными руками надрывисто крылья носа, попыталась встать, чтоб добраться лачужки - последней попытки спастись, в простоте душевной рассчитывая, что эти шакалы потеряются в лабиринте. Но по всей видимости, приняв, относительно вертикальное положение, к голове что-то да отхлынуло, что теперь кровотечение открылось с неимоверной силой, поразив рот. Солёная, словно металлический стержень окунуть в солёную воду и облизнуть...
Этот звук дикого страха в страшную годину нельзя было перепутать ни с чем, и ни с кем. Лошади лишь стали преамбулой, стремительно развивающимся событиям.
Взъерошенные от внезапности, которая побудила нездоровый интерес к тому, что находилось явно впереди, всадники, несмотря на дикое сопротивление лошадей, заставили их двигаться вперед. Правда ненадолго. Фырканье, перемешанное мокрой, едва ощутимой, грязью, вернее песком, пролетевшим по нехитрой траектории в лица, остановило табун, выведя из равновесия теперь уже и хозяев. Ружья были заряжены и Хэйзен - являющийся самым взрослым из всех, кто был по правую и левую стороны от него, правда ненамного, повел всех вперед. Небольшой холмик впереди, высотой, с куда более близкого расстояния был то всего-то примерно в десять футов, но все же мешал понять, что происходило там - уже совсем близко. Пронзительный крик женщины вновь раздался - и вновь с невероятной внутренней болью. Шаги ускорились. Полная луна наконец полностью лишилась обременительного и неприятного облачного пледа. Мощный, тучный, облачный фронт, заметный даже и ночью, поменял в своем движении - сместившись вместо ожидаемого утреннего шторма на западе, к югу, оголив прелестную спутницу Земли, имеющую наиболее свежий, прелестный вид. Ее прелестная пора.
Жуткое зрелище развивалось, беспощадно разбираясь с теми, кто отчаянно боялся смерти. Один волк успешно пересек барьер, словно лошадь конкур. Наиболее остро требующий всегда старается быть первым. В желании оторвать, откусить, оторвать, достать.
Буквально рядом - менее чем в метре, лез и второй, умудрившийся зацепиться за собрата. А позади, уже не рассчитывая на победу, смиренно - как это могут делать дикие волчары, «становились в очередь» Нетипичное поведение объяснялась двумя причинами - вероятным статусом тех, кто сплотился в стаю, из-за неоднородности животной иерархии, прям как у людей; либо же, более вероятно - по причине эдакой, решительно всплывающей на поверхность лени, перед расправой, дабы попасть на пиршество, если такое будет, не запятнав лапы и не потратив лишних сил. Именно их заметят первыми. Но до этого момента будет еще несколько страшных минут, прежде всего, для принимающих невольную оборону.
Евгений вылез из своего «панциря», попытавшись трезво оценить ситуацию. Вылезая, он ощутил присутствие большой тени, иллюзии, обманывающей его правый глаз. Не успев даже встать - а вход, в его случае выход, был весьма низким, для его роста, как заметил, что эта тень, не просто нависла, а только что свалилась и представляет собой, едва заметное скопление шерсти, кажется серого цвета. Волк, заметив женщину, которая, по всей видимости, находилась в состоянии травматического шока - нахлынувшего теперь в полной мере, едва ползла, вперед, пытаясь, по всей видимости, достичь входа в обитель, или покинуть городище, но для этого ей надо было сделать относительно большую дистанцию, ведь вход не было даже видно.
Хищник мгновенно прекратил ее потуги и набросился прямо на спину. Все это наблюдал Понасенков, не веря собственным глазам. Помимо всего, через стенку перелезало еще одно чудовище и это было отчетливо видно. Стерев, за те не описываемые по долготе, колени, ведь именно так передвигался, не успев встать, Евгений, попытался взять в руки то, что было под рукой. Женщина закричала в последний раз. Стали раздаваться выстрелы... Стреляли из пяти стволов.