Прибежавшие, в течение минуты, очевидцы происходящего, были в полном ужасе.
Городок был отчасти разрушен - и это было сделано, судя по жестокому, сильному, единовременному звуку упавших со всех сил лодок об звенящую, за счет влажности, поверхность скалисто-песчаного берега. Дьявольски устрашающая сцена борьбы насилия продолжалась.
скрывала лишь упавшая конструкция, в том числе на плечи непосредственных участников событий - двух человек и двух уродцев рода природного. Татьяна была в худшем положении. Еее обнаружили не сразу. Буквально собрав в цельный образ едва видимые ноги и руки, а затем голову. Вся спина была в рванных ранах. И это продолжалось так долго. Два волка было убито, причем не с первого выстрела, сказывался момент неожиданности и ослепительного влияния луны, один бежал, тихо поскуливая, возможно от ранения, в подлесье шарахнуло так, будто там находилось еще несколько особей. Но все это являлось следствием анализа охотников, никогда прежде не убивавших в таких условиях.Но что уж говорить - когда прострелянное днище кое-как стоящей лодки не дало реальной пользы. Звери продолжали добивать людей. Причем обоих
Тварь грызла то, что прикрывало плоть господина. Евгений, набросившись на первого, отхватил нож в спину. Находясь в более стабильном эмоциональном состоянии и имея хотя бы время на рассуждение, он бы не стал участником «слоеного пирога», между тушами этих богомерзкий животных, убивающих Татьяну, а заодно и его, разрывая все. И снова выстрел. Пронзительный звон в ушах.
Из воспоминаний Фида Роджерса и Хэйзена Оудела:
«Светлый берег в самый разгар осенней, морозной ночи - единственного смутного анальгетика для жертв произвола судьбы. Их тела буквально «горели», когда были убиты обидчики. Первым достали мужчину - разорванному по пояс в клочья, с сильнейшими кропотёками, по всему телу. Он был жив - но не реагировал ни на что. Прострелив лодку, пуля, чудом убившая, к великому счастью волка - тогда мы и не видели его, за исключением хвоста, едва проступавшего, сквозь обшивку, не вышла навылет, а, как и полагалось, застряла в теле жертвы. Всему виной убойная сила выстрела - с минимального расстояния, чреватого рикошетом для стрелявшего, а именно для Майка, прибежавшего первым, не испугавшегося сделать этот, определенно геройский, поступок.»
---
«Потерпевший получил ранение в мягкие ткани, в области плеча. Через несколько минут он все же потерял сознание. Мы и думать не думали, что поверх тела мужчины, было еще одно животное, живущей своей жизнью. Оно было убито при помощи моего клинка - женщину мы заметили практически сразу, как оттащили в сторону мертвого волка и взрослого мужчина. Лунный свет вскрыл, к великому сожалению, весь кошмар случившегося.Женщина, явным способом не подающая признаков жизни, была многократно изранена серым убийцей, ее оголенные части тела, прежде всего жена, права рука, были залиты кровью, засыпаны шерстью и почвой.
Ее волосы были также повреждены, а сама она, по всей видимости, споткнулась, и разбила одну из ног.Вытащив всех из очень странного, не похожего ни на что, убежища, по всей видимости, для них, мы, ожидая, когда уж «морские» братья наконец догонят нас, решили принять меры по осмотру и помощи пострадавшим. Теперь, когда, постепенно, весьма медленно, мы стали анализировать ситуацию, прояснилось следующее. И мужчина, и женщина были единственными обитателями этого пустынного берега. Более никого. До тщательного осмотра не было времени, надо было спасать людей. О Мария, мать Божья! - вскрикнул я, когда женщина, явно обреченная на смерть, оказалась живой.Ее поверхностное, неровное, едва ощутимое моими грубыми руками на ее нежной, весьма юной шее, наблюдалось. Нам пришлось рвать одежду на себе, дабы остановить эту кровяную вакханалию. Порезы оказались весьма глубокими - в дюйм. Освещения хватало, чтоб лицезреть на этот ад. Лодки не появлялись вдоль берега еще долгие минут, примерно двадцать минут. За это время, мы смогли кое-как обвязать частицам легкого сукна одежды Фида, большинство видимых ран. Но кровотечения не заканчивались. Люди вряд ли доживут до утра в этой глуши - подумал я. Но бросать этих незнакомцев никто из нас не осмеливался.»
---
«Надо было дождаться остальных и думать над тем, что делать. Увиденное настоль сильно застряло в сознании, что мне было трудно видеть что-то другое. Небольшое количество спирта, оставшегося в поклаже, в лошадях, так и стоящих там, как те одинокие кедры, у залива Святого Лаврентия, были использованы в качестве антисептического материала - тогда, правда, к стыду, я и не знал такое слово. Кто эти люди и что они здесь забыли?»