Затерянный и такой доступный для путешественников Якутат был знаком немногим. Разве что любителям солнечного металла, и то, в меру неудачным, тем, кому не удалось достаться «Gold District».
Никто никого не встречал. Более того - никакой реакции. Уже и луна стала постепенно сдавать бразды власти кроткому осеннему солнцу, а никто не откликался. Закрытые хижины, сгнившие столбы, пять покосившихся силуэтов кораблей, и остов, скелет возводимого баркаса. Бьющие в окна и двери «высадились» в заброшенной части городка, в южной ее части.
И так небольшой по численности своей, он пребывал в полнейшем унынии и удручающий вид, отраженный уходящими лучами полной луны заставлял думать, что он покинут.
Оторопев от тщедушных попыток найти местных жителей, но не отважившись бросить умирающих «мумий», охотники стали кричать, и даже стрелять. И только выстрел побудил к пробуждению. Заверещали, застонали тени, встреченные врасплох на тихой улице гостями, посчитавшими себя властителями. Ответ не заставил себя ждать и послышался встречный выстрел и неопознанные крики, слышимые со всех сторон. Заторопели домишки, стали выходили из вечной тьмы тени ушедших предков...
Нет, то были не призраки. Странные люди, боящиеся всего, и явно ранее заметившие незнакомцев, ведь с земли был прекраснейший вид на все стороны, все же решились пойти на контакт. Хэйзен Оудел, ведущий свой отряд, в замерзший и замерший город, оказался в ситуации, из которой мог и не выжить. Их сильное, натужное желание как можно скорей найти признаки живых, несмотря на глубокую ночь, в чуждом и малознакомом месте, могли обернуться бедой. Но как быстро наступили мурашки по телу, так они и отошли, придав душе и тело спокойный вид. Действительно, здесь, то ли на малой, то ли на большой, вышедшие люди, выглядели довольно загнобленными. Возможно, причиной тому, такое непотребное отношение гостей, заставивших испугаться.
Но здесь, у ворот в настоящую Аляску, это звучало довольно наивно и смешно. Обезображенные до неузнаваемости идеалы поведения и коммуникации заставляли действовать не иначе, как так. Сюда всегда приходили за помощью, забирая лучших сыновей в лучшие земли севера и юга. Рассвет расставил многое на свое места.
Но до него надо было дожить. Хэйзен уже находился у каменного колодца, возле которого стоял крест - привычный живой «призрак» приложенной руки вездесущего христианского мессианства, когда к нему, будто из земли вынырнув, свободной ходьбой, стал стремительно приближаться, смело, маленький человек, и без зазрения совести и чувства раболепства - коим обладали жители, по всей видимости, из-за ночной близорукости и слепоты своей, представляющиеся скорей загнобленными и боящимися; вышедшими из того, что едва можно было назвать домами, а скорей понурыми жилищами, об стены которых не хотел отражаться любящий эстетику и благовидность луч света; подошел прям вплотную к нему, поставив руки в устойчивое уверенное перекрестное положение и молча уткнулся на непрошенных гостей, ожидая внятного не от себя, а от них. Его лицо было не видно, ведь он стоял спиной к звездам и спутнику Земли.
И поэтому Хэйзен, приняв на смену напряженному слегка растерянный вид, не замеченный, однако, и собеседником и ближними соратники, из-за привычки оценивать людей по его внешности, а вернее по мимике, да и по голосу, внезапно лишился своей силы убеждения и умения строить диалог. Пауза продолжалась недолго, так как сумев сориентироваться, безусловно удивившись тому, как быстро именно его определили за главного с «этой» стороны, он начал говорить, разразив смиренное небо, и далекий туман, прилегший вдали по ту сторону берега небольшого заливчика, об который утыкался этот чудесный населенный пункт. Смутная ночь, покосившееся дерево, урезанные эмоции и нечеткий разговор, спешно заставил высказывать свою просьбу о помощи, и ждать ответа. Жители, собрались возле своего старосты - и что-то начали говорить, шепотом, неслышным как упавший крайний лист плакучей северной березы. А далее началось...
Был ли он «прорабом» на этом помосте сухопутной галеры? Нет, то был местный, прижитый белыми иноверцами и принявший христианскую веру, равно как и многие здесь. Принявшие юрисдикцию власти американцев, были людьми мирными, спокойными, хорошими охотниками, но прежде рыбаками.
Все это вскрылось позже, в разговоре в кулуарах небольшой гавани, где возводился, скрытый от всех завистливых лиц, сделанный еще по лекалам начала прошлого века, китобойный корабль, силами местных, их торжество развитие и пережиток от тотемизма, гордость. И сам факт того, что Хэйзен, весьма добродушный человек, был каким-то образом посвящен в эту тайну, располагал к принятию их всех, заплывших в край, куда не ходят корабли вот уже двадцатый год подряд.