Таким образом, к обеду второго дня, проблема с размещением была полностью решена, дефицит «мест» был минимальным - люди просто забирали приготовленные для них блюда в свои каюты, часть - и не могла без этого, а еще с двадцать человек обедали позже - «команда коков» из пассажиров. А про команду корабля вы знаете. Открылась и прачечная - в порядке самообслуживания, но это уже не вызвало большой истерии, как «благая» весть вчерашнего дня. А что в каютах пассажиров? Да в общем-то ничего интересного. Обычные - второго класса, и совершенно простые - третьего, наиболее простенькие, лишенные велюра, замши, и прочих прелестях жизни.
Так скучно и обыденно - сидеть в замкнутом помещении. Все силы были брошены на поиск занятий. Кто-то читал книги, заведомо взятые с домашних библиотек, самые ценные дня них, кто-то занимался рукоделием - при достаточном освещении спокойно вязали и шили мелкие вещи, кто-то развлекал своих чад.
Люди науки собирались небольшими, но дружными группами для обсуждений непонятных для большинства аспектов жизни, но и не без обсуждения злободневности. Чем дальше было от бухты Золотой Рог, чем больше нахлестывали воспоминания. О еще совершенно недавних событиях, произошедших буквально пару дней назад. Но этот приступ ностальгии, еще был таким отягчающим - мало времени прошло, еще Родина не отпускала, она еще вот - совершенно близко.
Лишь один благородный поступок был сделан в течении этого короткого времени - неназванный пассажир первого класса самолично решил поменять с семью из пассажиров третьего класса - а разница здесь была и серьезной.
Особенно для семьи с тремя малыми детьми - пяти, восьми и двух лет. Сам же, доброчестивый господин, решил остаться инкогнито, долго не занимая свою каюту, чтоб не встретиться с тем, кому оказал помощь. Лишь к вечеру - после бессметного числа часов, проведенных в отведенной для пассажиров главной палубы, он вернулся, держа в руках лишь два небольших чемодана.
Внутри было мало излишков - одежда тёплая, то есть пальто, штанов несколько, рубашек и т.д, обувь, несколько фотографий без рамок, сложенных в виде игральной колоды, несколько черновиков, три книги, ручные часы, немного драгоценностей - представляющих больше ценность как для памяти.
И две иконы, занимающие весь второй чемодан, аккуратно сложенные и завернутые в белую ткань. Да и что-то еще, по мелочи. И все. Вот типичный - распространенный здесь, за небольшими вариациями, набор одинокого волка-путешественника, навечно покидающего свою отчизну. Ах да, еще какие-то награды, иногда от самого Государя, сложенные в коробочки. Чем больше наград - тем больше у его владельца пузо. Такая вот интересная закономерность. А вот у «семейного» отложного груза полезного было больше - некоторые имели мандат на дозволенное для каждого постановлениями определенно число грузов, хранящихся в специальных багажных отсеках. Но таких было мало.
«Гельвеция» постепенно отходила от берегов России. К вечеру второго дня увидеть берег представлялось трудным. Во-первых, потому, что погода изменилась - солнце постепенно сдавал свои позиции, во-вторых курс корабля все больше и больше отклонялся в сторону острова Хоккайдо. Японское море стало проявлять себя с не самой лучшей стороны - циклон, пришедший, видимо, с Курил, сподвинул море к волнению, что привело к активной работе трех флюгеров, расположенных на корабле.
Волнение морских волн было уровня четырех балов, что не являлось ужасно страшным явлением, а скорей привычным, чем-то райское благоденствие, сопровождавшее корабль в первый день. На палубу не выходили, качка усугубила положение людей, страдающей морской болезнью. Им надо было привыкать, ибо впереди ожидали еще куда свирепые места - судно неизбежно шло на север.
К пятому часу дня старший помощник боцмана отрапортовал о пересечении сорок пятого градуса северной широты.
В европейской России - эта широта совпадала с богатыми на солнечный свет регионами, а именно с Крымом, Кубанью и Бессарабией, Северного Кавказа, где в эти дни все еще было тепло и начинался сбор винограда. Здесь климат был куда менее благоприятен. Хотя и не сказать, что плох. Японцы ведь не жаловались, а с отсюда до Саппоро было девять часов ходу на корабле такого уровня, всего-то. А все, кто бывал там хоть раз, поражались красоте и буйству красок растительного мира. Особо красиво там было именно сейчас - осенью.