Радовались все - лишь кочегары-машинисты смеялись со всех, осознавая свою судьбу, так как они отмывались от «графитовой сказки» каждую вахту. На палубе было грязно, сказывалась выгрузка золы - оставшейся после сгорания, печь второго дня частично очистили, дабы лучше работала, больше такой возможности не будет еще долго.
Кочегары второго дня не работали - за исключением двух добровольцев, остальные ребята занимались машинным отделением. Проблемы были решены, воду пресную набрали с Авачи. Неприятным моментом для всех работающих с погрузкой и выгрузкой угля был «синдром шахтёра». Надышаться за одну большую погрузку и заполнить легкие мелкодисперсной дрянью на всю жизнь - это всегда «приятно». В Петропавловске стояла холодная погода и мало себя проявляла еще беда от «черного золота» - реакция воздуха с залежавшимся твердым топливом.
Да, несколько раз, благодаря правильному «сухому» хранению, относительно сухому - так более точно сказано, ведь это не уровень хранилищ больших портов, между угольков все же вспыхивали язычки пламени, но на это было свое объяснение. Несмотря на первичную критику насчет крепежа мешков, местные ребята оказались опытными и делающими все правильно, не дилетантами. Иначе вся эта бункеровка заняла бы куда больше времени.
Откуда здесь, в Богом забытом городе были запасы угля, старательно расположенные, в разного рода, крытых и полукрытых хранилищах? На севере Камчатке существовали угольные месторождения, но сжигание камчатского угля дает много золы и мало тепла. Судя по всему - старательные сбережения с далекого Кузбасса, либо закупки с Азии.
Никто не раскроет тайну логистики, ведь действительно от этого зависело многое. Данный уголь на деле был привезен давненько и японским судном, тогда еще угроза эвакуации Владивостока не висела над головой. Из Петропавловска японцы планировали делать плацдарм для захвата Камчатки, по крайней мере так считало пару здешних, видевших все что происходило собственными глазами прошлым летом и ранее. Оговоренную плату за работу предоставили в том числе за счет грузов, поставленных вне «подарочных», частично золотом. Экипаж корабля - как и было договорено еще в Владивостоке, увеличился на шесть человек, восполняя дефицит. Камчадалы неохотно прощались со специалистами, вернуться они могли сюда лишь весной. Но чтоб прокормить семьи - зарплата была уплачена заранее семьям, им пришлось уйти. Хотя, к такому женам моряков не привыкать.
Капитан принял решение переждать наступающую ночь в Авачи, а в пятом часу утра, хотя какое утро, рассвета в это время здесь нет еще и близко, и затем отправиться навстречу Тихому Океану. Решение обрадовало уставших матросов, лишь какие-то семь часов сна, хотя это было супротив графика. Попрощались и пассажиры с местными, кое-кто даже обменялся небольшими подарками на память.
С грустными лицами уходили и местные моряки на «Гельвецию». Ведь так хорошо было ходить на небольших лодках на пару дней, а тут - аж, до Америки. И да - капитан все же получил то, что хотел, уху из камчатского лосося! И не только он; три центнера замечательной рыбы было отгружено в качестве эдакого бартера. В четырех деревянных бочках - две засоленные, две - закинутые льдом, одолженном у горы, свежей рыбы: тут и горбуша, нерка, тихоокеанский лосось и сёмга. В общем-то, райское разнообразие для любителя. Часть из этого добыта в районе Авачи, либо в окрестностях ближайших горных речках.
Машина заработала, котёл нагрелся, стропы для подъема грузов привели в исходное положение, «корзины» запрятали, непромокаемой тканью палубное хранилище прикрыли, включили габаритные огни и начали движение. Менее через час ходу Авачинская бухта была преодолена.
Набрав допустимую скорость в девять узлов пароход шёл ровно на восток - к неосязаемой и не отмечаемой на большинстве карт линии перемены даты. Это очень интересная и парадоксальная линия на глобусе. Время вокруг нее течет по своим правилам. Расположилась она восточнее самой восточной точки России, за островом Ратманова и южнее.
Известный любитель приврать, барон Мюнхгаузен, рассказывал пораженным слушателям, что во время посещения Северного полюса, помимо знаменитой охоты на белых медведей, он смог перекинуть камень через вчерашний день, а разбежавшись посильнее, перепрыгивал из сегодня во вчера. Это звучит парадоксально, но так ли далек от истины барон Мюнхгаузен? Истина где-то рядом... Линия перемены дат нигде, кроме Антарктиды, не проходит по суше.
Есть случаи, когда она проходит между близко расположенными островами: например между островами Диомида, которые находятся всего в четырех километрах друг от друга. Линия делит пролив между ними ровно пополам.