Тогда еще никто не понимал, куда он попал. Наивность и вера в то, что худшее уже позади, вела их в заблуждение. В скором времени они найдут бочку дегтя и ложку меда - именно так, а не наоборот.
Холодная дрожь овладела всеми, когда они почувствовали волну, хуже всего было пассажирам - ушедшим на последней шлюпке, ведь они еще двенадцать минут назад видели стоящих на палубе людей. Но нет, не все погибли - три небольших «плота» было спущено за несколько минут до конца. На них плыло восемь человек - среди них те самые герои, и простые люди. Остальным не повезло. Но плыли они недолго - наскоро сделанные плоты из деревянных ящиков не выдержали напряжения и разрушились.
Щепки не смогли выручить бедолаг - переохлаждение не перебороть. Оставшиеся, погибли поздней, уже не заметив отчаянных борьбы в океанской стуже своих братьев по несчастью. Не все смогли покорить себе океанские волны - две шлюпки благополучно перевернулись, одна из которых по несчастью, существенной массой своей, ведь шлюпки, как и полагалось, руками не спустить, и все они были спущены при помощи специального механизма - шлюпбалки, похоронила двенадцать душ.
Ветер бушевал, и, кажется, что усиливался. В море шлюпок еще оставалось семь или восемь. Берег был пологим - некрупный ракушечник вперемешку с серой землей. Очень сыро, первые вязкие шаги. Еще темно. Идет дождь - пустынные берега не дают возможности укрыться. Спасенные обнимаются, мокрые до нити. Но они рады - только вот чему. Позади виднеются горные заснеженные вершины, и они повсюду. Кто-то посчитал этот миражом еще с корабля. Но нет. Место кораблекрушения пустынно - вокруг ни души. Причаливают лодки - помогают вылезти.
И так по циклу. Крайне жалкие люди в намоченных шубах, полушубках, пальтишках, измазаны грязью. Малые дети кричат без остановки. Нет, это сон, сон. Пусть это будет сном, но ведь самообман, это хуже горькой правды. Ведь как так-то, еще пару часов назад они спокойно отдыхали в своих каютах. Теперь от этого ничего не осталось. Все пролетело, как в сказке, крики, спуск, весла, вычерпывание воды руками.
Кто-то поплатился жизнь, а кто-то стоит сейчас, на краю земли, и не понимает, кто он, и что он здесь делать то будет. Кому-то хочется пить, кому-то есть, кто-то стоит на коленях и разбивает себя об волны - он не может найти близких.
Особняком стояли от всей толпы, пожелавшей, будто как пингвины или морские котики, держаться вместе, строем, схожим на недоправленную римскую черепаху, дабы сугреться, несколько мужчин среднего возраста; один из которых отличался одеянием, так как имел на себе тренчкот - дождевой плащ с отложным воротником, кокеткой и разрезом сзади цвета хаки.
В такую погоду у него имелась одна из лучших защит от здешнего ливня, так как дословно его пальтишко переводилось как «траншейное пальто» - британская «разработка», появившаяся незадолго до начала Первой войны. Опершись об небольшой валун, коих здесь было порядком ста - в зоне видимости, он внимательно смотрел на свои карманные часы, будто ожидая кого-то на встречу. Так он ждал несколько часов. А затем, его строгое лицо сменилось на выражение убитого горем человека, который потерян во всем и навсегда.
Он при всех взял и пошел сдаваться, так и не дождавшись, видимо, свою любовь. С огромной силой бросил часики об валун и подошел к берегу, а затем, стремительным шагом, будто оловянный солдатик, стал погружаться в воду. Оказалось, чтоб достичь глубины, превалирующей над его ростом, нужно было пройти всего двенадцать шагов. Утопился тихо, но на глазах у всех. К десяти часам утра женщины и некоторые мужчины бились в истерике об берег. Они не могли понять, куда делись их родственники, которые плыли сюда же на точной такой же шлюпке. Никто не видел, как она перевернулась, хотя с того момента прошло уже три часа.
Три женщины хотели повторить судьбу того серого как тень господина, но им это уже не дали сделать, при этом они бились головой, размахивали руками, дрались и рыдали, в паре сажень от начала морской линии. Время шло, а ноги не двигали никуда. Полная потерянность. Потуги к утоплению чем-то напоминали обратный процесс - выбрасывания, у китообразных. Да, помимо того, что это громадные звери подвергались не просто нападкам, а целому геноциду со стороны людей, так еще под действие не до конца понятных и изученных причин, приходили умирать на дикие или не очень дикие берега.
В отношении зубатых китов была выдвинута теория сильной социальной сплочённости: если один кит попадает в обстоятельства, вынуждающие его выброситься на берег, то остальные якобы следуют за ним и гибнут. Странно понять всю эту странную систему, которая тем не менее безжалостно действует и поглощает в себя худшее и худших - глупую и не обоснованную смерть. Впервые за все это кошмарное время, длившееся последние дни, вышло солнце.