А вот это уже было интересно. Но заметили это несколько позже, а пока диалог между людьми только начинался, и общение шло на уровне глаз друг друга. А глаза смотрели друг на друга, не опускаясь вниз - к уровню ног. Вскоре вывели негодяя. Он пытался скрыться из виду, затерявшись в толпе, не принимавших участие в вакханалии.
Дурак сразу же признал вину, однако что-то еще пытался выстроить в свою защиту, будто надо внимательней «кошлатого» обсмотреть. Но через минуту он принял положение стоящего на коленях.
Оказалось, что господин имеет редкий дар процеловывать сапоги насквозь. Терещенко это любил, очень. Больше чем подарки. Но тут вступился граф, которому не было по душе такое медленное «соскальзывание с рельс». Нет, этому хотелось направить «силу бронепоезда» на вражескую станцию и обрушить ее. Дескать, чтоб не повадно было. И вот спасение пришло оттуда, откуда не ждали, стоящий на коленях, заметил столь хорошо описанную и растиражированную слухами и чуть ли не легендами махорку, выпавшую на мокрую землю!
«Заискрило» в глазах. Сказал он всё, обернулись. Коллектив разъяренно побежал в сторону чемодана, рвать негодяя, и забирать то, ради чего бунтовались. Как коршуны, слетелись, будто за минуту, не успел и отпустить за шкирку, то бишь за шиворот этого камрада, так они, человек двадцать, рвали друг у друга по клочьям этой дурнопахнущей и сильно пересушенной травы, вернее его измельченного состояния. Подбежали и остальные, навешиваясь, друг за друга на спину, оказалось, что заинтересованных «зевак», не менее сорока-пятидесяти. Граф был просто шокирован, стал вновь готовить ружье к выстрелу. Его поддержали и остальные, видимо, люди, к счастью, не курящие.
А эти - самые быстрые, уже потешались, засовывая в нос и в ноздри эту дрянь, абы больше собрать, ведь чемоданчик был не таким уж маленьким, вернее тот самый отсек, хитро запрятанный поклажей, который они без зазрения совести дорвали, выпотрошив содержимое на землю, а в руках и не унесешь много и карманов как таковых нет. Ох беда!
Не зря совали табак в нос - самые первые моментально поплыли, схватив мощный кумар. Граф устойчиво искал в карманах что-то. Но затем плюнул - и побежал к носильщикам «пожитков».
Кажется, что он искал древнюю аркебузу, дабы раздуть не менее старый фитиль и зарядить по подлецам, прям на месте их варварского преступного деяния. В это время публика успокоилась - удивились даже те, кто дрался за махорку, и совал ее себе куда угодно, умирая от бесконечных чихов. Они так удивились бегству, что кто-т даже сказал, что на графа подействовало «слабительное действие сигаретных частиц».
Но это была полная чушь - сама погода явно препятствовала проникновению запаха, не подвергшегося возгоранию «чудодейственного травяного сбора». Но граф убежал естественно не для этого. В его голове блеснула совершенно блистательная, непостижимая никем иным идея. Действительно, граф, являлся великими ценителем различных пряностей. Он бывал неоднократно как в Индии, так и ошибочно названной веками ранее Вест-Индии, и в общем-то сколотил на этом огромное состояние. Да, действительно, к началу двадцатого времени, спрос на заморские травы, корешки и прочую лабудень, оставался неудовлетворенным. Ну а как же бедным кухаркам в огромных дворцах знати, без нужного? Персия не спасала. Хотелось и шафранчику, и перцу молотого, и чего-нибудь дико жгучего.
Цена в общем-то на большинство из всего названного оставался недемократично высокой, даже в матушке Европе. У него оставалось очень много добра - привезенного с юго-восточной Азии, помимо тюков с чаем и прочими прелестями жизни. Конечно, все это он не мог оставить просто так. Большевики - как считал он, не обладали даже умением понимать, что есть что, и в лучшем случае скормили такие пряности каким-нибудь свиньям, или плененным «врагам». Хотя, как можно скормить пряные травы? Это что-то новое. Но в его голове были действительно такие мысли. Скорей оправдание за жадность, чем реальные размышления.
Часть груза, а был он немалым, он направил на взятки портовым чиновникам, дабы заполучить дополнительные и такие желанные места в «багажном отделении». И, конечно, он загрузил туда целых тридцать пудов! А еще два пуда раскидал в чемоданах - пяти, и это было очень смешно, он даже умудрился «пощемить» одежду, взяв только самое важное.
И тут такое - тысячи американских долларов ушли на дно. И так красиво, с любовью то упакованные, дабы ни в коем случае не потерять все прелестное разнотравье и вкусовые характеристики на выходе, это целая наука! Ведь и в Америке все это стоило неплохих деньжищ, сами то посудите. Но хоть что-то, он со страстью человека с окончанием на «-фил», он прихватил. Конечно, это было смешно.