Старый индеец что-то сказал, обращаясь к испанцам и указывая рукой на танцовщицу. Та, преодолевая скованность, сделала шаг вперед, склонилась, коснувшись пальцами пола, затем поднесла их к губам — жест почтительного приветствия, уже неоднократно виденный конкистадорами. После чего она произнесла несколько фраз. Мелодичный голос звенел серебряным колокольчиком, но смысл остался вне понимания испанцев. Наткнувшись на такой барьер, девушка смущенно замерла, опустив голову и время от времени бросая из-под длинных ресниц застенчивые взгляды на Гонсалеса. Лишь иногда на губах ее мелькала легкая улыбка.
— Фернан, похоже, тебя решили осчастливить этой красавицей!
— А ты на меня еще бурчал, отчитывая за необдуманное поведение, — самодовольно ответил Фернан. — Удача улыбается храбрым.
— Оно и видно! — тут же остудил его Себастьян. — Знаешь, сколько храбрецов погибло у меня на глазах? Да и нам с тобой не так уж повезло. Кто знает, когда мы сумеем отсюда выбраться? Хотя, ты теперь, наверное, не будешь так уж сильно спешить вернуться на Кубу. Я бы уж точно не торопился расстаться с такой красоткой.
Догадки испанцев подтвердил переводчик, который настойчивыми жестами показал Себастьяну, что им нужно уходить из комнаты, оставив Фернана наедине с девушкой.
— Ладно, похоже, на этот раз ты прав. Твоя необдуманная выходка не грозит нам проблемами, — нехотя признал Риос. Однако он тут же спохватился и добавил. — Но это вовсе не значит, что ты можешь и дальше своевольничать! Думай в следующий раз головой!
— Ступай уже, Себастьян, — рассеянно махнул рукой Фернан. — Утром все обсудим.
Он, не отрывая глаз, смотрел на девушку. И не знал, как к ней подступиться. Она стояла, скромно потупившись, и только нервно покусывала губу. Тогда, на сцене, танцовщица приковывала внимание многочисленных зрителей, манила к себе уверенным поведением и дерзким взглядом. В тот момент все мужчины были очарованы ею, однако ни один не решился бы вот так броситься на сцену, грубо вмешиваясь в ритуальный танец. Но Фернану тогда некогда было смотреть по сторонам и он, разгоряченный ее выступлением, искренне верил, что она старается для него одного.
Теперь же эта самая девушка стояла в скромной позе, задрапированная, как в броню, в многочисленные одежды. Ее сдержанное поведение и застенчивый вид больше не несли в себе никакого призыва. Во время танца она, казалось, только и мечтала, чтобы Фернан подбежал к ней и заключил в объятия. А теперь подобный поступок представлялся ему грубым и бесцеремонным. Такую целомудренную девушку грешно было, наверное, и пальцем тронуть.
Гонсалес открыл рот, но понял, что ничего не может ей сказать… Он давно поднаторел в искусстве делать девушкам комплименты и знал, как пылкими речами добиться благосклонности очередной красавицы. Но здесь все его красноречие оставалось бессильным.
В итоге его выручила сама танцовщица. Как только все посторонние вышли из комнаты, она подняла голову и сделала три шага вперед, очутившись совсем рядом с Фернаном. Во взгляде ее глубоких карих глаз больше не было даже намека на робость. Она смотрела на испанца уверенно и решительно, так же, как и сегодня днем, во время выступления. Девушка коснулась рукой плотного узла на плече и плащ, как будто сам по себе, соскользнул с ее плеч. Она улыбнулась и произнесла несколько слов, положив руку на щеку Фернану. Он, не испытывая больше никаких сомнений, заключил ее в объятия. Танцовщица мелодично рассмеялась и прижалась к испанцу.
Следующее утро Гонсалес встречал с чувствами человека, которому больше нечего желать. Чика его просто очаровала и он вовсе не желал, чтобы чары когда-нибудь развеялись. Эта прекрасная девушка казалась настоящим подарком судьбы, призванным украсить его жизнь. Наконец-то после всех выпавших на их долю испытаний и злоключений судьба смилостивилась над ним!
Девушка ушла рано утром, что-то нежно прошептав на прощание. Сонный Фернан не разобрал ни слова. Да и много ли бы он смог понять в звуках этой совсем еще чужой речи? Теперь испанец лежал и мечтательно смотрел в потолок. Он чувствовал себя очень одиноко по вечерам, когда Себастьян уходил в соседнюю комнату с очередной любовницей. Сам Гонсалес упорно отказывался от предложенных ему наложниц. Почему он вообще должен соглашаться на какую-то из них?! Хотелось сделать выбор самому… И вот теперь и это желание осуществилось.