Сейвен пожал плечами и снова обратился к следу.
— Я думаю они испугались. Странных, враждебно настроенных существ.
— Враждебно… — Диз удивленно вскинула бровь. — Вы напали первыми?
— Ну, Моргот выстрели в одного. Не в самого, а в дерево. Вспугнуть хотел, наверное. Вот и вспугнул, — он зачерпнул горсть опавшей хвои, сунул ее в карман и поднялся. — Знаешь, если бы мы не остановились поглазеть на рогатое животное, то прошли бы мимо и даже не заметили их.
— Пойдем в купол, — Диз потянула его за руку. Ее ладонь оказалась ледяной. — Нечего тут больше делать.
Ни птичьего крика, ни перестука или шороха. Лес затих. Даже ветер больше не тормошил макушки зеленых исполинов, а умчался вслед за людьми на побережье. «Или вслед за теми, красноглазыми?» Диз спешила. Она то и дело тянула его, рвалась вперед, но руки не выпускала. Когда же выбрались на опушку, она облегченно выдохнула и остановилась.
— Давай передохнем немного, — сказала она и взглянула на Сейвена несколько виновато. — Это ваше происшествие немного взбодрило меня.
Сейвен рассеянно кивнул, но когда Диз отняла свою потеплевшую ладонь, точно очнулся.
— Хм. Что именно?
— Не знаю, — она повернулась к куполу, так что Сейвен не видел ее лица. — Всё, наверное. Одной сигналки пущенной вами было достаточно, чтобы мы с Разиель подпрыгнули на месте. Потом, когда мы примчались в лес и я увидела все сама… Нехорошее чувство все ее при мне, хоть ты вроде бы в норме.
Не найдя что ответить, он молча обнял ее сзади, пристроив голову на плече. Диз поймала сомкнутые на ее животе ладони Сейвена и сжала их.
— Сейчас ты рассказал мне о них и… Я боюсь, что как раз с парнями порядок, а вот с тобой что-то не то. Что-то происходит. Ведь на них сон подействовал. Даже на Крайтера! А вот на тебя… Твоя бессонница. Она как жар у больного. Но не сама болезнь, понимаешь? Ты замкнут больше обычного и замыкаешься все плотней. Я же вижу. И… Ничего не могу с этим поделать.
— Диз. Я постоянно думаю. И днем, и ночью, когда вы спите. Днем я думаю как и все вы, а вот ночью… Я словно остаюсь один. Совсем один. И мои мысли больше не связаны с вами. Даже мне они принадлежат отчасти. Они возвращают меня на Вербарию к Айро. Припоминается всякая мелочь, каждая деталь из прошлого предстает как наяву. И я думаю о том, как все исправить. Беспомощность вот что меня злит ночами. Мое бессилие. Если бы я был как Крайтер…
— Крайтер несчастен. Он страдает от того, что больше никогда не сможет стать по-настоящему близким с Разиель. Он ведь больше не… Человек. Он об этом знает. Об этом все знают. Но он держится. Старается быть как все.
— Этого я и не понимаю. Зачем? Ведь он мог бы быть полезнее, будь он самим собой.
Диз пошевелила плечами, мягко высвобождаясь из его объятий, потом взяла его за руку и они, не спеша, пошли в сторону купола.
— Ты ведешь себя так же. Пытаешься уйти от себя, но… Если он делает это специально, то ты — подсознательно. Вы не хотите страданий тем, кого любите.
— Но я все рано не пойму…
— Поймешь. Когда-нибудь.
Правду о Крайтере знали все. И как не знать, если именно он снес купол на новую землю. По этому поводу Древние однажды сказали, что Крайтер несоизмеримо отдалился от природной сущности, став больше Первым, чем вербарианцем. Уже на Земле, когда он выбрался из сферы купола, все убедились, что старина Крайтер ничуть не изменился. Он отринул силу, стал как все, но… Помимо космической мощи, он получил бессмертие. И от этого «дара» просто так отделаться не получалось.
Сейвен же не мог понять, зачем чураться силы, могущей всем помочь, и помочь очень, очень существенно. Отречение Крайтера негласно поддерживал весь купол и только он один, бродивший ночами по краю безумия, почему-то не мог понять. Когда же он озвучивал свои, казалось, неоспоримые доводы, то в ответ слышал лишь снисхождение.
Они вошли под свод купола и как будто вернулись на Вербарию. Знакомая с детства обстановка, знакомая растительность, знакомые люди… Меж собой переселенцы купол так и называли — Вербария. И были не далеки от истины.
Гомон дня остался за дверью светлого лазарета. Мерное жужжание лам, потрескивание какого-то прибора — вот все, что напрягало тишину. Оглушенная троица лежала на койках и не шевелилась. У одного из многочисленных предметных столов поблескивал объективами Енисей.
— Они зпят, — обернулся он к вошедшим. Психобот еще в космосе смастерил репродуктор, так, что теперь мог разговаривать. Пусть и с лязгом. — Зпят как дзети.
— Их можно разбудить? — Диз склонилась над лицом Крайтера.