— «Да, это так», — Разиель улыбнулась.
— «Ну а как же Вечность Кетсуи-Мо? А Крайтер и его креатура? Они ведь тоже как-то существуют».
— «В Вечности все просто: тела спали, а ментальности видели дивный сон. Бесконечно долгий и контролируемый сон. Когда тело умирало, ментальность вливалась в генизу Вербарии, где ей и положено быть после исхода. Крайтер же… Он стал центром. Нет, не так. Крайтер стал маленькой генизой, вокруг которой собрались ментальности».
«Если так, то у генизы планеты тоже должен быть центр».
— «Видимо да, но я не знаю что это».
«А, может, кто?»
— «Прошу, давай оставим. На самом деле я совсем не понимаю, как все это устроено».
«Ладно, как скажешь. Давай к насущному. Как тебя вернуть обратно и уберечь остальных знаешь?»
Говоря про остальных, Сейвен невольно вспомнил о Диз. Он уже привык, что без Айро их отношения стали действительно сокровенными. Воображение преподнесло образ, где он и Диз уединились вместе с… Разиель. Тут же подоспела другая картина, где Разиель и Крайтер, но уже с лишним Сейвеном.
— «Да, проблемка», — Разиель засмеялась, и Сейвен только сейчас сообразил, что они не говорили, а обменивались мыслями. — «Но это не самое худшее, что могло бы случиться. Я думаю, что смогу вернуться в себя. С помощью Крайтера. Как уберечь остальных без его помощи я не знаю. Но пока буду узнавать, всем лучше не смыкать глаз».
«Енисей так и предложил, но вот Олаф что-то… Кстати, Олаф!» И Сейвен бегло припомнил сны протектора. Мысленный пересказ взволновал Разиель больше, чем того можно было ожидать.
— «А о чем говорили остальные»?
Пришлось напрячь память и выборочно обдумать несколько других кошмаров.
Разиель погрузилась в раздумья, да так глубоко, что Сейвен потерял всякую надежду уследить за светом ее мыслей. Он видел только узловые образы, но они мало о чем говорили. Лес, ночь, сияние бесплотных тел, спящий купол, Крайтер, гениза Вербарии, снова Крайтер, миллионы тел окружают его, спящий купол, Олаф… И так далее.
Оставив попытку разглядеть за деревьями лес, Сейвен и сам призадумался. Продержаться двое суток без сна в принципе не так уж и трудно. Кроме того, судя по Олафу, можно выдержать три сновидения к ряду. Только нужно ли? После этих угнетений протектор выглядел крайне отвратительно. «Получается, что те, кто продрых всю ночь и видел только один сон, легче отделались, чем он, просыпающийся после каждого кошмара».
«Разиель, а что ты видела во сне?»
— «Что я видела?» — отозвалась Разиель и его коснулись обрывки тех воспоминаний, о которых он спрашивал. — «Я будто проснулась на нашей солнечной поляне, в центре большого леса. Ты ведь помнишь эту поляну? Место, где ты впервые познакомился с Айро?»
Сейвен кивнул, припоминая свой далекий, последний сон.
— «Это была наша полянка», — Разиель печально вздохнула. — «Как же давно это было… Я придумала эту полянку еще задолго до того, как познакомилась с Крайтером. На ней же я впервые встретила Айро… С ней, с этой поляной, очень много связано и… Наверное, поэтому я там и очутилась. Сон оказался осознанным лишь отчасти, ведь я уснула по-обычному, без подготовки. Так что не удивляйся моему безрассудству. Я как будто проснулась на земле у стены избушки. Проснулась я от того, что замерзла. Огляделась и поняла, что на полянке одна. Трава блестела в лучах ясного солнца точно стеклянная, но оказалась только сырой и холодной. У края поляны, между двух бревен, горел костер и я пошла к нему, чтобы согреться. Села на бревно и удивилась — костер дышал холодом. А еще в огне сверкали голубые искры которые не тухли наравне с обычными костровыми, а уносились к небу. Я попыталась схватить одну, вторую, третью, но они проходили сквозь пальцы, как сквозь туман. Пока я скакала вокруг костра, огонь переменился. Он стал ритмичным, а языки пламени приобрели человеческие формы. Теперь в костровище плясал не огонь, а… Я сама. Или, как я теперь понимаю, образ моей ментальности. Я уселась на бревно и стала наблюдать за танцем. Недурственно зрелище, надо сказать. Просто я никогда не танцевала и не могла представить, что могу выглядеть… Так».
«Не отвлекайся. Из рассказа я пока ничего не вынес, кроме самолюбования. Я мог бы представить, как твоей танцующей наготой любуется Крайтер, но не ты сама. Для женщин это норма?» Сейвен видел ее. Видел, как в узком костровище билось воспоминание Разиель. Прекрасное, трепещущее страстью воспоминание, которое Сейвен поспешил оборвать от беды подальше. «Ну, так что дальше?»