Пришелец снова затих. Он больше не смотрел вдаль, а склонил голову и опустил плечи. Теперь он не казался могучим повелителем Мудреца. Уставший, потерявший интерес ко всему — вот каким он выглядел сейчас. В необъяснимом порыве Тиеф протянул руку и положил ладонь на плече незнакомцу. Тот не отпрянул. Лишь приподнял голову и слегка обернулся.
— Я не знаю, что мне делать. На Вербарии я четко видел цель. Но что мне делать здесь? Оберегать? От кого? От вас? Я даже не знаю, что вы такое и в особенности то, с чем вы воевали недавно. Вы победили или нет?.. Ничего ты, чудик, не понимаешь. Ну, ничего. Скоро все займет свои места. Енисей толмач тот еще. И если с вашей стороны нет угрозы, то можно и на Вербарию махнуть. Можно даже вместе. А? Что скажешь? Эх. Молчишь. У вас, наверное, своих проблем навалом. А я тут тебе о своем квакаю… Давай остановимся где-нибудь. Тошно мне.
Летательный аппарат пошел на снижение. Облака расступились, обнажив бескрайний океан — они летели к россыпи крошечных точек-островов. Тиеф забеспокоился. На миг ему представилось, как чужак расправляется с ним, но мысли тут же прояснились. Он понял, что доверял ему.
Остров был пуст. Ни единой травинки или самого мелкого живоглота. Лишь спекшаяся вулканическая масса, припорошенная морской пеной, да искристые волны, рычащие на изломанный берег. Тиеф взобрался на уступ, сел на хвост, выдохнул и огляделся. Солнце клонилось к закату, раздаривая последние лучи пернатой воде. Брызги прибоя высекали радугу и оседали на его коре крупинками соли…
— Вот она, настоящая жизнь, — пробормотал Тиеф.
Все происходившее до сего момента предстало нелепой возней, отвлекающей от главного. Ра мертвы. Именно это Тиеф отказывался принимать и все цеплялся за внушенную Мудрецом иллюзию.
— А ведь все закончилось еще давным-давно. Все кончилось с архисториками, придумавши в Мудрецах свое спасение. Нет… Мы мертвы уже очень, очень давно.
Неизвестно сколь долго протянула бы их вера в воссоединение, кабы не случай, приведший к появлению избранных. Из ведомого слепой надеждой, Тиеф сам стал поводырем. Но он получил кое-что еще. Кое-что, действительно, важное.
— Мы научились думать вне Ра. Взглянули на себя со стороны…
Своемыслие стало побочным эффектом свободы, управиться с которой Мудрецу оказалось сложнее, чем наделить.
Шорти, Веллан и Изотер — вот теперешний стан Мудреца. Первые были ими всегда, но Изотер… Он предпочел рассудительность слепой вере — идее, что и сожрала его. Но предал ли он? С точки зрения Мудреца, предатели как раз те, кто отступился от веры. Согласись избранные на уничтожение пришельцев, прямого столкновения не последовало бы. И Вимерис остался бы жив…
Знакомый незнакомец бродил по отлогому краю острова, отдирал застывшие кусочки лавы и швырял их в океан. Выходило это у него задумчиво. Один раз он бросил камень и затем долго стоял, уставившись вдаль, как бы провожая взглядом его полет. Потом он уселся на свой белоснежный покров и склонил голову.