— На этом Кахаров и строит свои операции, — пояснил Владимир Владимирович. — Лично проверяет все маршруты и обстановку вокруг предполагаемых объектов. Учти, что он умело маскируется. Но проверяет все лично сам, никому не доверяет. У тебя будет несколько дней, чтобы его вычислить. Возможно, что тебе не удастся его найти. Тогда его начнут искать другие. Вот и все, что я должен был тебе сообщить.
— Какая у него была кличка? — неожиданно спросил Дронго. — Его последняя кличка в КГБ? Обычно профессионалы выбирают себе характерные клички.
— Судишь по себе? — усмехнулся Владимир Владимирович. — Твоя кличка уже стала нарицательной. Птица Дронго, которая умеет имитировать голоса других птиц и не боится хищников. В какой-то мере ты прав. Его кличка в КГБ была «Сервал». Знаешь такое животное?
— Интересно, — задумчиво произнес Дронго. — Сервал — это длинноногая дикая кошка с большими торчащими ушами. Кахаров работал в Южной Африке?
— Да. Откуда ты знаешь про сервалов?
— У меня была знакомая в книжном магазине. Она мне дарила разные энциклопедии, которые я любил читать, — пояснил Дронго. —Поэтому я и знаю про сервалов и их длинные уши. Они умеют слушать и слышать.
— Мне иногда кажется, что ты успел прочитать все энциклопедии, которые только существуют на свете, — признался Владимир Владимирович. — Ты прямо как хороший компьютер. Нажимаешь кнопку, и сразу получаешь ответ.
— Я уже устаревшая модель, — вздохнул Дронго, — могу только перерабатывать и выдавать информацию. Меня неправильно учили. Нужно было остаться в Баку, научиться воровать нефть и жить как все остальные. Или открыть свой бизнес, зарабатывая на торговле с Турцией и Китаем. Или, приняв российское гражданство, устроиться в Москве на должность, где можно было бы брать взятки и считаться солидным человеком. Я не смог вовремя сориентироваться. И в результате вот уже полтора десятка лет занимаюсь поисками негодяев по всему миру.
— Ты говоришь так, словно тебе не интересно этим заниматься.
— Интересно. Честно говоря, о другой жизни я даже не думаю. Раз уж так получилось, значит, так и должно быть. Ведь по большому счету ничего другого делать я не умею. Когда вы познакомите меня с вашим «специалистом»?
— Завтра вечером. Я дам тебе адрес, и вы сможете с ним увидеться. Между прочим, он считает тебя легендой, не верит, что ты живой человек.
— Неужели он такой наивный? С его-то профессией…
— Увидишь, — пообещал Владимир Владимирович. — И учти, что на поиски Кахарова у тебя будет только три дня. Три дня в Лиссабоне, чтобы вычислить «Сервала». Надеюсь, ты справишься.
— Может, легче проверить отпечатки пальцев всех делегатов конгресса? — спросил Дронго, но, увидев выражение лица своего собеседника, улыбнулся: — Понимаю, какой это вызовет скандал. А Кахаров сбежит сразу же, едва мы приступим к проверке. Но ведь нужно же было предложить для начала какую-то версию, хотя бы и такую невероятную… Так какой адрес вы мне назовете?
Глава вторая
Конспиративные квартиры существуют в любой разведке мира. И их много. На самом деле одну и ту же квартиру нельзя использовать больше одного раза, назначая там встречи какого-то конкретного агента с посторонним лицом. Иначе такая квартира может превратиться в одну общую западню. Именно поэтому на свидание со своим будущим напарником Дронго поехал в незнакомое ему место в Чертаново и долго искал нужный адрес — улицу Академика Янгеля, не решаясь расспрашивать прохожих.
Наконец, отыскав нужный ему дом, он вошел в подъезд, поднялся на третий этаж и долго прислушивался к звукам вокруг. Лишь через двадцать минут он спустился этажом ниже и осторожно нажал кнопку звонка. За дверью не было слышно ничьих шагов. Странно, что никто не подходит, чтобы открыть дверь, ведь они договорились на пять часов вечера. Или человек, с которым он должен был встретиться, опоздал? Но такого просто не может быть. По всем правилам конспирации неизвестный обязан был ждать Дронго в доме, придя сюда заранее. Заранее…
Он не услышал, а скорее вычислил и вслед за этим почувствовал появление кого-то у себя за спиной.
— Добрый вечер, — сказал Дронго, не оборачиваясь. — Вы могли бы появиться и не столь неожиданно.
И лишь затем он повернулся лицом к незнакомцу.
— Здравствуйте, — вежливо сказал тот, — я всегда прихожу заранее. За два часа до назначенного времени. Я ждал на лестнице. Просто когда вы пришли и встали на третьем этаже, мне пришлось подняться на четвертый.
Этого человека можно было принять за актера, музыканта, художника — неудачливого рефлексирующего интеллектуала. У него было худое вытянутое лицо Пьеро, подвижные глаза, узкий нос, нависший над тонкими губами. Он был похож на неврастеника или истерика, какими обычно бывают люди с тонкой конституцией тела и таким нервным взглядом печальных глаз. На вид ему было лет тридцать пять — сорок.
«Наверное, связной, — с разочарованием подумал Дронго, — хотя, с другой стороны…»
— Вы ждали два часа наверху? — спросил он недоверчиво. — Должен сказать, у вас отменное терпение. И прекрасная координация движений, если вы смогли спуститься так, что я вас не услышал.
— Возможно, — отозвался «Пьеро», доставая ключи и открывая дверь. Он проделал все так ловко и бесшумно, словно занимался этим всю жизнь.
Дронго нахмурился. Неужели он ошибся?
Они вошли в квартиру.
— Давайте знакомиться, — сказал «Пьеро» меня обычно называют «Профессором».
— Вы — ликвидатор? — Дронго казалось, что его уже невозможно удивить ничем, но будущему напарнику это удалось. «Неужели можно работать профессиональным убийцей с таким выражением лица? Неужели подобное возможно?»
— У нас нет «ликвидаторов», — мягко улыбнулся его собеседник, — я всего лишь специалист по психологии человеческих отношений.
«Тоже мне врач-психоаналитик», — подумал Дронго и уточнил:
— Но вы решаете проблемы «по-сталински»? «Нет человека — нет проблемы»?
«Профессор» поправил галстук.
— Я думаю, вы всё понимаете. Термины не имеют в данном случае никакого значения.
Дронго прошел в комнату и сел на стул. Огляделся. Обычная двухкомнатная квартира. Профессор вошел следом и расположился на стуле, стоявшем напротив.
— Мы вместе поедем в Лиссабон, — сказал он, и это был не вопрос, а утверждение.
Дронго взглянул на руки собеседника. Тонкие, изящные пальцы, как у пианиста или скрипача. «И такой человек — убийца? Кажется, времена действительно изменились…»
— Это ваша первая командировка? — все еще не веря, спросил Дронго. Он видел в своей жизни много ликвидаторов, но такого не мог даже себе вообразить.
— Вы сомневаетесь в моей квалификации?
— Нет. Но я должен точно знать, с кем меня посылают на другой конец Европы. По - моему, логично?
— Абсолютно. Если вам это действительно интересно, то я работаю в управлении уже семнадцать лет. Мне сорок два года. Начинал еще в восемьдесят шестом, когда мы входили в общую систему КГБ. Ничего больше рассказать не могу, и если вас интересуют другие детали…
— Семнадцать лет… — повторил как бы про себя Дронго. Он вдруг вспомнил, кого ему напоминает сидящий напротив человек. Актера Броуди, исполнившего главную роль в фильме Романа Поланского «Пианист». Такое же выражение лица, поднятые брови, тонкие пальцы, мягкий, интеллигентный голос. — И вы работали за рубежом… — Дронго задумчиво разглядывал руки нового знакомого.
— Я должен вам ответить? — уточнил этот «Пьеро».
— Нет. Разумеется, нет. Семнадцать лет.
У вас хороший стаж. И вас оставили в управлении, несмотря на все изменения, происшедшие в вашем ведомстве?
— Меня долго готовили, — пояснил его собеседник, — и вложили в мою подготовку немало средств. Кажется, я слышал, что специалисты моей квалификации стоят столько же, сколько хороший истребитель.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся Дронго. — Что вам рассказали обо мне?
— Много. Вы же знаете, как к вам относятся в нашем управлении. Многие считают, что вы легенда. Я даже не верил, что такой человек существует на самом деле. Говорят, вы можете вычислить любого убийцу, любого преступника. Я не удивился, когда вы сумели меня вычислить и обратились ко мне, стоя спиной.