Я отступил на шаг, махнув рукой в сторону первого яруса-этажа.
— Ладно, хватить болтать, пойдем осмотримся. Может найдем что-нибудь полезное.
— Думаете, после мародеров что-нибудь осталось? Наши сбежавшие друзья явно здесь были не первыми, — засомневался Нильс, но послушно ступил в указанном направлении, где начинался зал первого этажа, с выложенной по центру пентаграммой.
— Скорее всего нет, — признал я. — Но надо проверить. Вдруг они пропустили что-нибудь. Они могли не знать куда смотреть.
Следопыт недоверчиво скривил губы, но возражать не стал. И мы двинулись изучать заброшенное строение времен расцвета имперской эпохи. В конце концов может действительно удастся найти что-нибудь интересное.
Глава 4
На импровизированной стоянке мародеров ничего особенного. Обычное барахло, грязное, вонючее. Какое не тронешь рукой, без острой необходимости. Даже разбросанные бытовые мелочи, вроде потертого котелка, выглядели мерзко, словно его не мыли, а вылизывали, оставляя до следующего раза. Что такое гигиена бандиты не знали.
Даже у Нильса на лице отвращение. А когда подошли к дальней стене, оба одновременно поморщились. Следопыт не выдержал и сплюнул. Разбойники устроили внутри башни сортир.
— Грязные животные, хоть бы снаружи устроили выгребную яму, гадили где жрали и спали. Ублюдки, — проговорил Нильс, брезгливо оглядываясь.
Не поспоришь, ароматы вокруг соответствующие. Зрелище донельзя мерзкое.
— Подонки, — буркнул я, как бы объясняя подобное поведение.
Следопыт помедлил, покосился, кивнул. Если живешь, как свинья, то и будешь свиньей, против не возразишь.
В одном месте ворох окровавленного тряпья. Я поворошил носком сапога, так и знал — смятая мужская и женская одежда, судя по разрезам и красным пятнам, снятая с трупов.
— Похоже наши друзья промышляли не только сбором металла, — задумчиво обронил я.
А вот здесь на лице Нильса мелькнуло равнодушие. Деятельность на большой дороге вызывала у него большее понимание, чем привычка гадить в нескольких метрах от места сна и принятия пищи.
Брезгливый, но не по части крови. Непонятно, хорошо или плохо. Думаю, в нашем случае все же хорошо. Получить в спутники слюнтяя, падающего в обморок от вида крови, хуже, чем если станет морщить нос, уловив запах выгребной ямы.
— Здесь рисунок, — указал следопыт, ткнув пальцем в центр зала.
С моей стороны последовал неспешный кивок, выложенную цветным камнем пентаграмму я приметил в первую очередь. Она располагалась в стороне от лагеря разбойников, прямо под проломом, ведущим к верхним уровням, где виднелась ржавая металлическая конструкция с проглядывающими кусками чистого неба.
Судя по идеально ровной форме, отверстие делали при строительстве изначально, оно не явилось следствием разрушений, как перекрытия и перегородки. Следовательно — пентаграмма и решетчатая «антенна» между собой связаны.
Я задрал голову, взглянув на мир через колдовской взор. За исключением макушки с мерцающей полусферой, напоминающей формой изогнутый зонтик, то появляющейся, то пропадающей, никаких энергетических проявлений больше не было.
— Нет активности, — указал я, и кивнув наверх пояснил: — А там мерцает. И временами довольно сильно.
Нильс поднял глаза, сквозь ярусы-этажи изучая решетчатую конструкцию. Вряд ли он видел мерцание потоков энергии.
— Как думаете, для чего она предназначалась? — спросил он, имея ввиду проржавевшую конструкцию.
— Понятия не имею, — я пожал плечами. — Может какой-то экспериментальный образец. Имперская Коллегия проводила много изысканий в области магии.
— Но она продолжает работать, разве нет?
Я быстро взглянул на следопыта. Похоже чувствительность, о которой тот говорил, действительно имела место. Он не видел энергетическую полусферу с прорехами, но ощущал ее присутствие.
Любопытно. Впрочем, может и видел, но не так четко, как я. Или не хотел говорить.
— Сейчас меня больше интересует пентаграмма на полу, — сказал я и велел: — А ну-ка помоги.
Мы начали очищать выложенное камнем изображение, и чем яснее проступал рисунок из-под грязи и мусора, тем больше приходило понимание для чего его нанесли, да еще столь неординарным способом.
— Это стандартная схема восьмилучевой звезды, заключенная в круг отрицания, — пробормотал я, когда пентаграмма показалась полностью.
— Такие используют для фокусировки и концентрации исходящих потоков, — проявил осведомленность Нильс, заслужив от меня одобрительный кивок. Впрочем, едва заметный из-за накинутого на голову капюшона.