Нильс на прозвучавшую тираду лишь хмыкнул. Судя по физиономии, со сказанным в целом он был согласен, хотя, наверное, и удивлялся, не ожидая такого сибаритства от последователя мар-шааг.
Но философия вовсе не требовала аскезы. Наоборот, призывала брать от жизни все, если подворачивалась возможность. Есть деньги — снимай самый лучший номер, заказывай столетнее вино и развлекайся с дорогими куртизанками. Потому что в следующий день ты вполне можешь оказаться под проливным ливнем, с ожесточением совершенствуя свое тело и навыки.
Таков путь. Есть время веселью, есть время работе над собой. Нельзя постоянно находиться в напряжении.
Настоящий Га-Хор тоже жил в подобном ритме, чередуя изысканные блюда и вина в обществе роскошных красивых женщин с изнуряющими тренировками на магических полигонах. И если придется легко переходил на походные условия, питаясь простой кашей из солдатского котла. Потому что знал — «всему свое время».
— Они действительно назвали гостиницу «Королевский двор»? — я остановил лошадь посреди улицы разглядывая деревянную табличку. Табличка слегка покачивалась на железных цепочках, на поверхности была выжжена корона с острыми зубчиками.
Нильс скалил зубы, наслаждаясь моим замешательством.
— В свое время это наделало много шума, настолько много, что гостиница даже стала местной достопримечательностью, — пояснил он.
Здание было большим и основательным, состояло из трех этажей, каменным от крыши до основания, окна имели большой размер с открытыми сейчас ставнями.
— Гости из других земель, наверное, в восторге, — я вернул усмешку.
Нильс подтвердил белозубой улыбкой.
— Многие приходят даже просто поглазеть, чтобы потом рассказать знакомым.
Для выходца с земли обсуждаемая тема могла показаться странной и незначительной, подумаешь название, где присутствует слово «королевский», но для здешних краев это был прямой вызов любой королевской особе.
Назови трактирщик так свое заведение в любых других землях и болтался бы в петле еще до обеда. Здесь же это возможно. Открытая дерзость. Жители вольного города показывали, что им нет дела до мнения монарших персон и что они не подчиняются общим порядкам. Это щекотало самолюбие горожан.
— Говорят здесь любят останавливаться зажиточные купцы, потешить тщеславие, мысленно представляя себя королями, — рассказал Нильс, пока расторопный мальчишка, выскочивший из-за угла, принимал у нас лошадей.
— Меня не слишком интересует название, главное, чтобы сервис оказался на должном уровне, — буркнул я, входя внутрь.
Нас встретил дородный мужик со слегка напыщенной мордой. Одет небедно, как зажиточный горожанин, но и не богато, чтобы не слишком раздражать гостей.
— Милостивые господа желают комнаты? — вопросил он, слегка приподняв бровь. Сомнительный взгляд смерил наши пыльные дорожные наряды.
— Самые лучшие, — подтвердил я скидывая с головы капюшон.
Мужик взглянул в мое лицо и вздрогнул. Уже не знаю, что в нем прочел, но поклон последовал глубокий, выполненный с достоинством.
— Конечно, ваша милость, самые лучшие, — подтвердил он.
Нильс с отвисшей челюстью слушал диалог. Когда мы поднимались по лестнице, шепотом спросил:
— А этому тоже можно научиться?
— Чему? — не оборачиваясь уточнил я.
— Чтобы люди вставали по стойке смирно, стоит им вас увидеть. Или этому учат с рождения в замках?
Я не ответил, следуя за администратором. Лестница привела на верхний этаж, к сдвоенным резным дверям.
— Вот, милостивые господа, самые лучшие наши апартаменты. Пять комнат: одна общая гостиная, две спальни, уборная и умывальня, а также небольшая каморка для складывания вещей. И конечно отдельный балкон с видом на главную площадь.
— Сколько стоит? — быстро спросил практичный Нильс.
Мужик помедлил, сдвоенный подбородок чуть качнулся, заранее отвергая любые возражения.
— Пятьдесят серебряных монет за ночь.
Нильс задохнулся от возмущения.
— Пятьдесят серебряных монет за ночь⁈ С ума спятил пухлый⁈ Да за эти деньги можно скупить весь постоялый двор где-нибудь под Старой Нежинкой, и еще останется на пару бочонков отличного эля.
Распорядитель гостинцы высокомерно взглянул на него.
— Тогда возможно, милостивым господам, стоит поехать в эту Старую Неженку, где бы это не находилось? — невозмутимо, но одновременно с легким налетом презрения вопросил он.