— Пожалуй пока хватит, — ответил я, кивнул Бергу. Поворот головы, кивок стоящему у стены Дитриху. Оба наемники ответили легкими поклонами.
— Как угодно, — Берг крутанул меч, одним движением бросив лезвие в ножны.
Я незаметно завистливо вздохнул. Подобная легкость, когда не глядя бросают меч в ножны, достигается исключительно за счет долгого опыта. Другой мог ногу себе порезать или пальцы, а этот даже не взглянул.
— Как насчет отпраздновать конец обучения? Я недавно наткнулся на интересный трактир с говорящим названием «Охотничья заимка», у хозяина договоренность с небольшой партией охотников, которые поставляют ему дичь круглый год. Говорят, там неплохо готовят запеченную кабанью ногу. А также есть весьма недурной темный эль. Как насчет весело провести вечер? — я по очереди взглянул на наемников.
И если Берг судя по первой реакции был вполне не против неплохо отдохнуть после хорошо проделанной работы, то долговязый Дитрих почти сразу отрицательно качнул головой. Кряжистый наемник быстро взглянул на приятеля и тоже отказался.
— Извините, уважаемый Га-Хор, но у нас сегодня еще дела, — сказал он, растянув плотные губы в извиняющей улыбке.
Я понимающе кивнул. За все три недели интенсивных тренировок оба инструктора старались держаться от ученика на расстоянии. Все подробно объясняли, показывали, но при этом соблюдали невидимую дистанцию. Статус мага мешал? Не знаю, но друзьями мы точно не стали.
Ну и бездна с ними, лично я собирался сегодня отпраздновать окончание обучения. Запеченная кабанья нога, овощи на огне, свежеиспеченный хлеб, кружка холодного темного эля. Что может быть лучше? Только податливая девица в постели до самого утра, ставшая идеальным продолжением веселого вечера.
— Как знаете, — я кивнул на прощение и направился к выходу.
Предстояло смыть с тела грязь и пот в горячей купальне, переодеться в чистую одежду и отправиться развлекаться. Постоянно находится в напряжении невозможно, обязательно нужна разрядка, как физическая, там и моральная.
Три недели действительно пролетели быстро, оказались не только изнурительными, но весьма плодотворными. Пришла пора немного отдохнуть, чтобы потом с новыми силами приниматься за следующее дело. Зима пришла, но это не значит, что жизнь в городе под горой остановится, впереди еще много всего интересного.
Глава 26
26.
'… неясный шепот доносился со всех сторон, проникал в уши и двигался дальше, пропитывая разум словами мертвого языка.
Я стою перед огромным зеркалом размером с человеческий рост, у него нет рамок, только темная матовая поверхность, похожая на отполированное черное серебро.
Шепот усиливается, от него нет спасения, он пробирается внутрь подобно ядовитым лианам. Смысл фраз ускользает от понимания, иногда они звучат мягко, напоминая опавшую листву, иногда резко и громко, как удар грома.
Поверхность зеркала идет легкой рябью, как от брошенного в воду булыжника. Волны расходиться концентрическими кругами, доходят до края и возвращаются обратно, формируя причудливые водовороты, складывающиеся в сложный узор.
Узор все время меняется, он не статичен, но одновременно возникает странное ощущение, что стоит задержать на нем взор, как бесконечное движение остановится. Но внутреннее чутье говорит, что делать это ни в коем случае нельзя, потому что тогда произойдет нечто страшное.
Я стою неподвижно, напоминая застывшую статую, наблюдая за гуляющими по темной поверхности водоворотами. В какой-то момент происходят изменения, и зеркало вновь обретает твердость алмаза. Волны исчезли, рябь сгладилась, на меня уставилось человеческое лицо.
Только через секунду приходит понимание, что это мое отражение. Но стоит этой мысли поселиться в голове, как лицо начинает меняться. Оно плавиться, течет, как расплавленный воск, вместо него проступает нечто чужеродное.
Лоб, нос, скулы, подбородок, все претерпевает изменения. Линии скользят, принимая другой облик. Через мгновение отражение не напоминает себя прежнего. Я, это уже не я, а нечто другое. Нечто не принадлежащее к человеческой расе. Появились костяные отростки, уходящие назад, кожа потемнела, обрела непривычную плотность, глаза стали алыми.
Я поднимаю руки, гляжу на них, и не узнаю. Пальцы вытянулись, приобрели лишние костяшки, ногти похожи на когти, став полностью черными, кожа приобрела сероватый оттенок.
Я сжимаю кулак. И вздрагиваю. Из-за спины появляется еще одна такая же рука — серая с длинными пальцами и темными ногтями, но более худая, похожая на женскую. Она обхватывает мое запястье и твердо сжимает.