Дорогу усеивали мертвые тела, почти все несли следы смертельных ранений. Губы дрогнули в кривой усмешке. Дитрих и Берг могли бы гордиться прилежным учеником, усвоившем главное правило боя — не оставлять живых врагов за спиной.
Хотя нет, один все же остался, тот самый, кого в начале придавило упавшей лошадью, и кто до сих пор старался выбраться из-под нее. Я двинулся в сторону шевеления. Увидев меня, воин завозился сильнее, скинутый шлем из черной стали валялся рядом, открытое лицо выражало ужас.
И на то имелись причины. Я знал, как выгляжу сейчас со стороны: мрачная фигура в плаще, в темноте наброшенного на голову капюшона мерцают фиолетовым глаза, результат выплеснутого через Сумеречный Круг чрезмерного колдовства. Я выглядел воплощением смерти.
От бессилия воин яростно зарычал, когда до него оставалось несколько шагов. В моей руке покачивался призванный меч, отливающей пролитой кровью, я равнодушно обходил убитых, скользя, как призрачная тень.
Раненный завозился еще больше, в защитном жесте вверх вперед вскинулись затянутые в кольчужные перчатки руки. Но на волевом мужественном лице проступила безысходность, он понял, что ничем не помешает страшной твари, закутанной в плащ, подойти и доделать начатое.
Но надо отдать должное, воин до последнего не сдавался, дергался, шарил по поясу, пытаясь вытащить застрявший кинжал, тянулся к выпавшему после падения клинку, лежащему неподалеку, но недостаточно близко чтобы рука схватила рукоять.
— Будь ты проклято, порождение бездны!!! — выдохнул он, устало откидываясь назад, когда моя фигура замерла рядом.
Мои губы тронула жесткая усмешка. Какая патетика, будто это я скакал к разрушенному городу, торопясь подавить остатки сопротивления, пока защитники не пришли в себя после катастрофы.
Придавленный лошадью воин ожидал удара, но я медлил, внимательно изучая мужеское лицо с квадратным волевым подбородком и легкой щетиной на плотных щеках. До последнего боролся, хотя видел, что гибель неизбежна, и не молил о пощаде, униженно прося сохранить жизнь. Подобное поведение вызывало уважение.
— Как твое имя? — спросил я.
И сам от неожиданности чуть не вздрогнул, голос внезапно прозвучал тихим шепотом, напоминая змеиное шипение. В купе с надвинутым на голову капюшоном и мерцающими лиловым глазами это должно было оказать пугающее впечатление.
Так и произошло, воин дернулся, тоскливо огляделся и ответил «темному порождению бездны» глухим тоном:
— Командир Сорен. Меня зовут командир Сорен, и теперь можешь меня убить, тварь, больше я ничего не скажу. Может пытать меня, можешь…
— Это предложение? — быстро перебил я.
Воин запнулся, метнул в ответ злобный взгляд. Хорошо, значит не потерял присутствие духа, хотя видно, что испуган. Но храбрец не тот, кто ничего не бояться, а тот, кто способен перебороть страх. Этот способен, видит, что половина его отряда перебита, что кошмарный убийца завис над ним, но все равно старается держаться. В глазах мелькает отчаянная дерзость, когда уже все равно, что произойдет дальше.
Неплохой экземпляр. Может пригодится.
— Ты должен мне, командир Сорен, — тихим размеренным тоном произнес я.
— Что? — раненный даже растерялся, слишком внезапно прозвучало странное заявление. Он ожидал завершающего удара, а не каких-то претензий.
На то и расчет.
— Должен, — утвердительно кивнул я, помедлил и продолжил: — За потерянное жилище, которое я недавно купил в городе, который вы со своими приятелями разрушили, — я махнул рукой назад, указывая на Одинокую Гору.
Воин открыл рот, собираясь ответить явно что-нибудь провокационное, но его взгляд неожиданно застыл, зацепившись за что-то за моей спиной.
Я неспешно развернулся. И тут же мысленно выругался. На дороге стояла растерянная Тара. Я совсем забыл про нее, рыжая должна была пойти в сторону городских ворот, чтобы посмотреть какую можно оказать помощь.
Тара оторопело смотрела на меня и на плавающие в лужах собственной крови многочисленные тела. В глазах воительницы застыл шок, щедро приправленный страхом. И что-то подсказывало, что страх этот теперь с ней до конца ее жизни.
Глава 3
3.
Изогнутые ветки тихо потрескивали, служа источником пищи для небольшого огня. Выложенное из камней кострище имело неправильную форму, но хорошо выполняло свою работу, сохраняя и направляя тепло. Я сидел на покатом валуне, уставившись в скользящие в воздухе лепестки пламени. Организм испытывал опустошенность, схватка на дороге забрала много сил.