Устроенное светопреставление наверняка видно издалека, но это ерунда по сравнению с тем, что случится, если выпустить собранную энергию на свободу разорвав внешний контур.
К счастью, я заранее продумал этот момент и начал проводить необходимые манипуляции, используя пентаграмму, как отражающий щит, возвращая высвобожденную силу обратно, но не просто так, а дробя на отдельные ручейки, текущие в обратном направлении под землю.
Естественным проводником послужила скала, и это не могло не повлиять на ее целостность. Земля под ногами дрогнула. В ответ по моему лицу скользнула гримаса раздражения. Черт, слишком рано. Или все-таки нет?
К этому моменту столб фиолетового света померк, сиреневым светилась только нарисованная на земле пентаграмма, но находящаяся в ее центре скала только сейчас начала играть свою главную роль.
Камень крошился, вздрагивал и оседал. Разум казалось лопнет от напряжения, настолько тяжело оказалось удержать бушующую энергию в узде.
Медленно и неохотно скала погружалась в землю, становясь с каждым разом все меньше. Сумерки поблекли, уступив место ночи, облака ушли, вместо них по небу сыпанули яркие звезды. Стало темно и лишь начертанные линии колдовского рисунка горели багрово-лиловым огнем.
Метр за метром скала оседала вниз, я продолжал стоять на вершине, контролируя процесс, следя, чтобы буйство энергии не пошло вразнос. Тело ломило от напряжения, мышцы ныли, в горле поселилась сухость. Сумеречный Круг окончательно поблек, став тенью себя прежнего, следом потускнели символы заклинаний, показывая предельную степень истощения. Но главное произошло — знаки «Тумана» и «Файерболла» изменились, лишь отдаленно напоминая себя прежних. Значит ритуал прошел хорошо и основной цели удалось достичь, не нарушив общую структуру магического облика.
С глухим грохотом скала проделала последние метры опустившись на уровень земли. Теперь о подземелье Ушедших можно забыть, вход замурован намертво.
Несколько долгих секунд я стоял на месте, подставив лицо под холод зимней ночи и лишь после этого открыл глаза и огляделся.
Пентаграмма догорала, расставленные на лучах пьедесталы из обломков кристаллов сплавились в стекловидную массу, ингредиенты испарились, отдав силу бушующей магической силе. Фиолетовое свечение медленно истончалось. В местах, где проходили линии, снег растаял, обнажив каменистую почву. Еще долго этот рисунок будет виден с большой высоты. Но пройдут снегопады, дожди, затем придет весна и рано или поздно непогода скроет следы проведенного ритуала.
Я помедлил, прислушиваясь к себе, ощущая себя по-новому, по лицу скользнула удовлетворенная улыбка, и упругим шагом направился в сторону, где должны были разбить лагерь наемники с Сореном.
Глава 24
24.
Замок давно не напоминал себя прежнего, камни почернели от копоти, обломки крепостных стен обрушились в ров, образовав завалы, бойницы зияли пустыми проемами, створки ворот лежали на земле, наполовину сгнив, ржавые полосы напоминали костяк скелета, в проломах гуляли холодный злой ветер.
Мрачная аура окутывала руны. Соваться туда не возникало желаний ни у одного нормального человека. Берг украдкой машинально начертал в воздухе перед собой ограждающий от зла знак.
При других обстоятельствах можно было заглянуть, пошарить, посмотреть, что осталось. Но сейчас. К тому же, нет уверенности что внутри найдется что-нибудь стоящее. Скорее внутри давно все разграбили, более или менее ценное вынесли. Включая обычные камни.
— Для замка или для коровника хорошо обтесанные блоки одинаково хороши, — пробормотал Сорен. Похоже ему в голову пришли схожие мысли.
Но у других вид замка вызвал совсем иные эмоции — древние заброшенные руины, от которых любой вменяемый человек будет держаться подальше.
— Неплохое место для ночлега, — нейтральным тоном заметил Сорен.
Берг и Дитрих не сговариваясь наградили разговорчивого гвардейца одинаковыми злобными взглядами.
Я мысленно ухмыльнулся. В последнее время имперец заимел привычку подразнивать наемников, в основном намеками на черную магию. Устроенное представление у скалы произвело должное впечатление, а столб пламени, упирающийся в небеса, и зажженные фиолетовым облака, еще долго не смогут выветрится из памяти. С тех пор оба мечника присмирели, ни о каком неподчинении больше речи не шло, гвардеец наоборот повеселел, осознав какому могучему магу служит.