Издалека временами прилетали голоса, то злые, то мрачные, то раздраженные, радости не было, только угрюмая безысходность. Завалы продолжали разбирать, но выживших находили все реже. Хотя вначале казалось, что дело не так плохо, как казалось на первый взгляд, обрушение свода над центральной улицей не задело остальные ярусы и имелись шансы, что в других кварталах, располагавшихся по бокам выше и ниже центрального прохода, часть жителей осталась жива.
Надежды оказались напрасны, катастрофа затронула почти все пространство города под горой. Кто-то хорошо постарался, высчитывая куда именно нужно нанести удар, чтобы разрушения оказались максимальными.
Близился вечер, из ближайших деревень приехали крестьяне, привезли еду, теплую одежду и одеяла, чтобы люди могли нормально провести морозную ночь. У одного такого добровольца я купил вязанку хвороста, сырого мяса, хлеба и овощей, и теперь сидел, ожидая пока пламя прогорит, чтобы приготовить пищу.
Кусочки баранины были уже подготовлены — насажены на тонкие прутики и выстроены в ряд. Порезанные на дольки овощи ждали своего часа отдельно. За соль пришлось заплатить отдельно, потому что это оказался дефицит.
Приехавшие к разрушенному городу селяне помогали попавшим в беду горожанам от чистого сердца, так как отношения близлежащих деревень с Последним Приютом всегда были хорошими, первые служили источником свежих продуктов, вторые всегда неплохо платили, помогая жить не думая о будущем до следующего урожая. Это был симбиоз, где каждая сторона получала от сотрудничества все что хотела.
И тем не менее, я предпочел заплатить, несмотря на то что молодой парень, у кого купил еду и дрова, сначала хотел отдать просто так. Пришлось настоять. Не хотелось быть обязанным кому-то даже в такой мелочи, ведь в отличие от прочих пострадавших, кому повезло остаться в живых, у меня оставались деньги.
Основной массе выживших так не повезло, вещи и имущество осталось под завалами и невозможно предсказать удастся ли его теперь как-то достать. Обрушение главного свода вызвало расходящуюся концентрическими кругами реакцию. Подозреваю за этим стояло выстроенная определенным образом магическое воздействие чужого артефакта, сформировавшего в момент удара нечто напоминающее распрямляющуюся спираль. С точки зрения нанесения максимального урода подземным постройкам это оказалось идеальным решение, что прямо указывало на тщательную подготовку атаки.
Мой взгляд метнулся к пленнику. Рослый воин в темных доспехах сидел на коленях прямо в снегу, руки за спиной крепко стянуты, запястья перехвачены крепкой веревкой, красивый черный шлем снят с головы, вместо него мешок из грубой ткани.
Командир Сорен, похоже именно он был предводителем направляющегося в город под горой отряда. А значит знал больше рядовых латников, и это следовало использовать, в первую очередь для получения информации о возможных дальнейших действиях воинов в черном.
Будут ли еще нападения, и если будут, то когда? Почему-то не возникало сомнений, что коллеги Сорена так просто откажутся от мысли захватить Последний Приют. Даже то, что от него осталось.
Я выдернул деревянную пробку и сделал большой глоток из баклажки с вином. Баклажку тоже купил, но уже у другого крестьянина — кряжистого мужика, хмуро взирающего на дымящиеся развалины некогда великого города. И ставлю медяк против золотого, в отличие от прочих, думал он вовсе не трагедии, а о том, к чему она приведет, какое влияние окажет на дальнейшую жизнь окружающих деревенек. Рачительный хозяин собственного подворья заглядывал далеко вперед и ничего хорошего там не видел. Поэтому его не пришлось уговаривать взять монеты, мозолистая ладонь сгребла все. Маячившее на горизонте смутное будущее заставляло брать любые подвернувшиеся деньги, ведь без Последнего Приюта крестьянам станет жить гораздо тяжелей.
А городу конец, кажется в этом уже никто не сомневался. Немногочисленные выжившие ходили потерянными, что-то делали, но скорее на автомате, чем совершая осмысленные действия. Психологический удар оказался силен, люди потеряли себя и теперь не знали, что будет дальше.
Ко мне никто не подходил, не рисковали, разглядывали издалека. Отпугивала мрачная фигура, закутанная в плащ, сидящая у костра. Многие уже видели, что случилось на дороге и боялись.
Прокатился слушок, что заезжий маг перебил кучу чужих солдат, когда они намеревались напасть на подвергнувшийся магическому нападения город. Но никто не знал как к этому отнестись, вроде и спас, а все равно боязно. Ведь волк может убить другого волка, но хищником от этого быть не перестанет. К тому же тянуло от мага чем-то злым и нехорошим. Смертью тянуло. Смертью и мрачным холодом колдовской силы.