В том числе они носили рваные черные плащи, их массивный рост казался более чем два метра. Их черный металл, полного доспеха покрывали волнистые темно-красные узоры, напоминающие кровеносные сосуды. Также все тело покрыто шипами. Они выглядели как физические воплощения жестокости.
Забрала их шлемов с демоническими рогами — были подняты. Внутри были останки сгнивших лиц. Их пустые глазницы пылали алым огнем, наполненным ненавистью к живым и жаждой устроить резню.
Вторая группа могла быть описана как «воины смерти».
Они несли длинные мечи, тогда как различное оружие висело у них на поясе: боевые топоры и молоты, арбалеты, кнуты, рапиры и прочее. На каждом оружии было полно вмятин и царапин — живых доказательств того, что оно долго использовалось.
Они были где-то двух метров роста, и они носили сравнительно легкую броню. Их тела были покрыты кожанным доспехом из шкуры какого-то неизвестного животного. Разваливающийся доспех, обе руки и части их лиц были покрыты волшебными лентами — полосками ткани, покрытыми мистическими рунами.
Единственное, что можно было рассмотреть между лентами — это останки человеческих существ, похожих на аналогичные у рыцарей смерти.
Каждый мог ощутить подавляющую силу, исходящую от этих существ, и когда паланкин, что несли несколько этих существ попал в поле зрения, шок, что они испытали отошел на задний план.
На паланкине восседала неживое существо. Угнетающая аура смерти окружала его, черный туман, волновавшийся подобно водовороту. За его спиной исходило обсидиановое сияние.
Даже инстинктивно любой мог понять, кто это.
Это был Аинз Оал Гоун.
У нас нет возможности выжить под правлением этого монстра; наши жизни будут короткими и жалкими. Как только все подумали об этом, звук открывающейся двери разнесся по округе.
Чтобы увидеть, что происходит, жители Э-Рантела прильнули к дыркам и щелям в стенах, чтобы выглянуть наружу. Они увидели фигурку бегущего ребенка. Он держал что-то в своей ручке и бежал к параду нечеловеческих существ Айнз Оал Гоуна. За ним гналась его побледневшая мать.
— Верни мне моего папу!
Молодой голос мальчика прозвучал эхом на улицах.
— Верни мне моего папу! Ты монстр!
Мальчик бросил что-то. Это был камень.
Камень летел к параду — его целью был Аинз Оал Гоун.
Может, это было из-за волнения, или напряжения, но камень не долетел до своей цели и покатился по мощеной дороге.
Его мать, догнавшая его имела вид мёртвого человека. Она знала, что случится с ними в настоящее время.
Мать обняла своего сына сзади, пока ее тело содрагалось. Она отчаяно пыталась спрятать тело мальчика в своих руках.
— Он, он просто мальчик! Пожалуйста, я умоляю вас! Я прошу вас простить его!
В ответ на неистовую просьбу матери, сияющий ангел улыбнулся.
Они были спасены. Это была теплая, материнская улыбка, способная с легкостью растопить любое сердце.
— Десять тысяч смертей не хватит, чтобы искупить преступное неуважение к Аинз-сама. Мы начнём с одной.
А затем, красивая женщина достала гигантский боевой топор из ниоткуда. Тот факт, что она могла держать его так легко говорит о её нечеловеческой силе рук.
Использование этого топора было легко представить, и вещи, что они представили, были действительно яркими.
— Тебе должно быть стыдно, как фермеру, вырастившиму бесполезную скотину.
Наблюдая за медленно приближающейся женщиной, мать поняла, что произойдет с ними, и крепко обняла своего ребёнка.
— Пожалуйста! Отпустите моего сына, пусть это просто мой сын! Возьмите мою жизнь, сделайте со мной всё, что захотите! Пожалуйста!
— Что ты говоришь? Есть причина убивать тебя? Айнзу-сама не приносит удовольствия бесполезная резня. Невинные не будут убиты. Пожалуйста, успокойся и ожидай фарша, сделанного для тебя… будь я на твоем месте, я бы пустила его на котлеты.
Мальчик на руках матери, похоже, не понял, что он вскоре будет убит. Тем не менее, каждый наблюдающий знал, что короткая жизнь ребёнка закончится через скудные несколько секунд. Тем не менее, никто не был готов сделать шаг вперёд, чтобы спасти его.
Хотя они не хотели смотреть на надвигающуюся трагедию, никто не мог отвести взгляда.
Будь это мать или ребенок, каждый был парализован убийственной аурой, источаемой красавицей.
— Сожалей о своем преступлении хамства к наивысшему, пока умираешь.
В тот миг, когда Альбедо опустила свой массивный топор, мир содрогнулся от звука металла, ударяющегося о металл. Источником этого звука был брошенный двуручный меч, погрузившийся в землю, как будто бы щит между вызывающими сострадание матерью и сыном, и прекрасной женщиной.
Этот меч — и его владелец — был известен каждому человеку на улице.
Живая легенда.
Непобедимый воин.
Великодушный герой.
Когда они заметили появление единственного существа, способного спасти этих двоих, народ воспел имя мечника в своих сердцах.
Имя Тёмного Героя, Момона.
Мужчина, одетый в иссиня-черные доспехи медленно появился из одного конца аллеи и вырвал из земли застрявший в ней двуручный меч. Могучим движением своего запястья он отряхнул с него грязь. Его другая рука уже держала меч и готовый к битве Момон столкнулся лицом к лицу с прекрасной женщиной.
— Есть ли необходимость применять столько силы против мальчика, бросившего камень? Так никто не захочет на тебе жениться.
— Даже если вы отчитаете меня, я не стану дово… Кхе! Грех хамства по отношению к Айнзу-сама не знает возраста или пола. Любой, совершивший его должен исчезнуть!
— И что произойдёт, если я не позволю этого?
— Тогда ты будешь предателем лорда этой земли и будешь уничтожен!
— Серьезно? Ну, это не так уж и плохо. Как бы то ни было, не думаю, что ты сможешь так легко срубить эту голову, ага? Если ты этого так хочешь, лучше приготовься рискнуть своей.
Момон ловко сжал мечи в своих руках и принял боевую позицию. Эта отважная и подавляющая поза точно была штукой, которую делали герои.
— Вы, защищайте Аинз-сама.
После отдачи приказа воинам, закованным в черную броню, красотка в свою очередь приготовила топор. Наблюдателям хотелось верить, что победителем этого противостояния будет Момон. Но боевая аура, источаемая от этих двоих опровергала это. Они могли почувствовать, что прекрасная женщина была воином, равным Момону.
Двое сократили дистанцию между ними до нескольких метров. И тем, кто остановил надвигающийся конфликт между этими двумя, был Айнз Оал Гоун собственной персоной. Силой магии, он бесшумно взлетел с паланкина и призмелился на землю перед тем, как положить руку на плечо красавицы.
— Аинз-сама!
Он наклонился к уху красавицы и что-то прошептал. Ее лицо озарилось вежливой, безумно влюбленной улыбкой.
— Я понимаю, Аинз-сама. Всё должно быть, так как вы говорите.
Она поклонилась Айнзу и затем указала своим топором на Момона. Как бы то ни было, ее намерение убийства теперь исчезло.
— …Я ещё не слышала ваше имя. Назовитесь же.
— Я Момон.
— Что? Момон. Тогда, я спрошу вас. Как вы думаете, вы сможете победить нас?
— …нет, не могу. Даже если я буду биться до смерти, смогу победить либо тебя, либо того, что за тобой.
Отчаяние наполнило сердца каждого, кто слышал эти слова. Все потому, что они узнали, что даже великий герой мог убить лишь одного из этих монстров.
— И кроме того… если я буду биться со всей моей силой, множество невинных будут втянуты в битву. Я не могу допустить подобного.
— Как глупо. Несмотря на ваши впечатляющие навыки, вы… я слишком много говорю. У Аинза-сама есть предложение для вас. Слушайте его с благодарностью. Сдавайтесь и присягните на верность нам, как воин Назарика.
— Ты шутишь, что ли?
— Как грубо. Айнз-сама не желает управлять этими улицами отчаянием и кровопролитием. Вымирание человечества не принесет никакой выгоды Айнзу-сама. Но даже если мы так говорим, люди здесь не поверят нам. Так что вы будете выполнять работу Айнза-сама, как его подчиненный.