Ушел и бездна с ним, лишь бы больше не возвращался.
— Гляди, похоже серебро, — сказала Марта, внимательно изучив монетки. Старые, потертые временем, на них едва угадывался рисунок, но вес и толщина ощущались четко, позволив определить металл.
— Обе монеты? — недоверчиво протянул Ивор, и почесал затылок.
За две серебрушки можно стол накрыть на пяток человек, и не где-нибудь, а в нормальной харчевне. Тут же такое богатство отдали за колбасу хлеб и сыр.
Недаром говорят, что благородные деньги не считают.
— Обе. Грязные правда, почистить надо, но зато края не обгрызены, — сообщила знахарка и женской основательностью сунула деньги в вырез рубахи.
Кузнец открыл рот, собираясь возмутиться, но махнул рукой. Кто его знает, может монеты и правда прокляты, а знахарка сможет с проклятьем справиться.
— Как думаешь, кто это был? — вместо возмущения на бесцеремонность наглой бабы, спросил Ивор.
Марта на него хитро взглянула, словно догадываясь о чем он подумал, пожала плечами:
— Да кто его ведает. Пришел — ушел. Главное, чтобы не возвращался.
На этом месте бородач согласно кивнул. Верно, лишь бы не вернулся. Гость может и повел себя спокойно, но аура темной силы никуда не делась. Кто знает, чего от такого ждать.
— Я вдруг подумал, а не пришел ли он от развалин имперского форта? — проронил Ивор, и несмотря на весь внушительный рост, сам от своих слов поежился. Сколько кузнец себя помнил старые руины в нескольких часах пути от деревни всегда пользовались дурной славой.
Марта при этих словах сделала оберегающий знак.
— Не дай пресветлые.
На этом общение Ивора и знахарки закончилось. Забыв о ноже, женщина ушла, задумчиво шепча себе что-то под нос. А кузнец вернулся к подковам. Сначала он думал о том, не сообщить ли о подозрительном незнакомце в замок. Потом вспомнил, что до него несколько дней пути и передумал. Но самое главное, в ушах продолжали звучать слова, сказанные на староимперском наречии. Если в деле в самом деле замешаны наследники древних фамилий, то от этого простому кузнецу лучше держаться подальше.
Все прошло удивительно просто. Голый по пояс широкоплечий бородач в кожаном переднике сверлил подозрительным взглядом, но не проявил открытой агрессии, позволив женщине продать еды и воды. Удачная идея зайти к кузнецу, а не ломиться в первый попавшийся дом подняла настроение. Даже огляделся, с интересом изучая нехитрый быт деревенских жителей.
Сделка была закрыта в несколько минут. Пара монеток перекочевала из кармана шорт в руки аборигенов. На меня странно посмотрели, но дали уйти, не поднимая крик, а главное не зовя других селян на помощь.
Именно этого я подсознательно ожидал, увидев, каким нервным взглядом меня сверлят оба туземца. Не знаю, что им не понравилось, но явно разглядели что-то угрожающее, раз пялились с таким напряжением.
Черт, неужели тень оставила столь сильный отпечаток? И теперь подсознательно люди видят, что со мной что-то не так? Если так, то с этим следует что-то делать, не хочу, чтобы каждый встречный провожал мою скромную персону подозрительным взглядом.
Я остановился у опушки, отойдя от деревенских домом на приличное расстояние. До последнего не верил, что местные не устроят шум с вилами и факелами.
— Так, что тут у нас, — заглянул в переданный женщиной мешок, я быстро перебрал содержимое: — Хлеб, сыр, яйца, лук, мясо, колбаса. А это что?
На свет был извлечен компактный кувшинчик, запечатанный деревянной пробкой. Последним на дне лежал кожаный бурдюк с водой.
Вода это хорошо, даже просто отлично. Литров три-четыре, не меньше. А в кувшине (пробка с хлопком вылетела), оказалось хмельное. Я принюхался:
— Что-то непонятное.
Дохнуло алкоголем, но легким. Местный аналог вина? Нет, что-то другое, похожее на пиво или сидр. Сделал осторожный глоток, задумчиво обкатав во рту.
А недурно. Чувствуется нотки хмеля и ржи. В голове всплыло — «эль».
И всего за две монеты. Интересно много переплатил? Судя по вытянувшемуся лицу здоровяка порядочно. Наверняка хватило бы одной монеты. Но что сделано, то сделано, в следующий раз попробую торговаться.
Вспомнив, как медленно говорил, с трудом подбирая слова, усмехнулся. Ставка на знание языка от тени оправдала себя, но приходилось прилагать усилия, будто выталкивая каждое слово из глубин разума.
Заметил, что когда заговорил, кузнец сильно удивился. Видно, по архаичному звучали фразы, или был жуткий акцент. В конце концов Га-Хор Куэль Ас-Аджар много столетий не общался с живыми, мог что-то забыть. Или за время язык претерпел изменения, такое тоже бывало не раз.