Все это оказалось настолько чуждым и непонятным, что Га-Хор смешался, не зная как реагировать. Никогда прежде он не видел ничего подобного. Другой мир был ужасен в своей непохожести на привычный порядок вещей, и в то же время прекрасен из-за своей новизны. Призрак не заметил, как начал с увлечением просматривать чужую жизнь, впитывая ее словно губка.
Но о первоначальной задаче он не забыл, параллельно плетя колдовскую сеть внутри разума жертвы. Обряд разделения и поглощения силы обязательно будет проведен. Действовать оказалось неожиданно трудно, сказывались прошедшие века, но процесс шел, обволакивая сознание чужака невидимой паутиной, должной высосать из него части сознательной жизни.
В последний момент Га-Хор передумал и решил оставить часть воспоминаний смертного себе, слишком интересны оказались знания о другом мире. Это стало ошибкой, решившей исход. Переделывая плетение, он не заметил, как жертва очнулась, поняла что происходит и начала сопротивляться.
Поднялась яростная борьба. Нити заклятья рвались, часть перешла на самого Га-Хора, энергия, должная завершить обряд, потеряв ориентир начала расползаться, изменяя суть заклинания.
Отчаянное сопротивление жалкого смертного оказалось неожиданно сильным. Это привело призрака в ужас, он вдруг понял, что происходит — они с жертвой поменялись местами. Но хуже всего Га-Хор Куэль Ас-Аджар оказался не так силен, как о себе думал. Последние победы над перепуганными купцами внушили ложную уверенность в собственном превосходстве, и теперь за это следовала расплата. Он пытался, но уже был не в состоянии остановить развернувшийся на сто восемьдесят градусов процесс поглощения.
Жалкий вой, полный тоски, сотряс ментальные основы распадавшейся личности, но до этого никому уже не было дела. Мир любит победителей и презирает неудачников, считавших себя сильней остальных.
Я очнулся, ощущая как из горла вырывается хриплые вдохи и выдохи. Было трудно дышать, тело горело странным холодным огнем. Мышцы не слушались, внутри то и дело пробегали сильные судороги. Тело тряслось в конвульсиях, испытав шок.
Что это?
Прошедшее возникло перед мысленным взором подобной яркой вспышке. Я с кем-то боролся, где-то там, глубоко внутри себя. Ощущая себя распятым, я нашел в себе силы затрепыхаться, как бабочка, попавшая в паутину.
Мерцающие воронки перетекали потоками сложной энергии, волна искажений бежали одна за одной и за всем этим ощущалась чья-то воля. Меня выпивали. Как бокал изысканного вина. Извлекали память и воспоминания до мельчайших подробностей.
Понимание пришло неожиданно, нахлынуло волной, заставив сопротивляться. Жажда жизни взяла верх над страхом, отбросив сомнения. Я боролся, одновременно осознавая, что проигрываю, неизвестный соперник оказался невероятно силен.
И снова накатил страх, от безысходности. Бесполезно бороться, когда другая сторона настолько сильна. Как ни странно мысль вызвала неожиданную реакцию, из глубин души поднялось то, что называют инстинктом самосохранения. Обратившись в звериную жажду жизни, она дела вторженцу жесткий отпор.
Я понял, что хочет сделать тварь похожая на густую тень. Она хотела поглотить меня, завладев телом, как сосудом. Но что-то пошло не так. Тень увлеклась, просматривая человеческие воспоминания. Слишком чуждым показался ей другой мир, отголосок удивления и интереса донесся даже до меня. Настолько непохожим на все, что она видела ранее оказались фрагменты, извлеченные из моей памяти. И тень увлеклась, принялась делать два дела сразу, что позволило усилить напор, ломая странную светящуюся конструкцию, складывающуюся вокруг моего личного я.
Не сколько осмысленно, сколько на чистой ярости, так хотелось жить, я принялся ломать все вокруг, подчиняясь инстинктам. Я не думал, я лишь хотел вырваться из ловушки, не ощущая ничего, кроме желания выжить.
Никогда не воспринимая себя бойцом, сам не ожидал от себя такой решительности. Хотелось жить, не позволяя завладеть своим телом и душой, словно пустым сосудом. Тень не ожидала подобного сопротивления, и в какой-то момент контроль с ее стороны начал слабнуть.
Неистовая борьба принесла плоды, все вдруг резко переменилось, путы разорвались, и мы с тенью поменялись местами. Призрачная паутина прошла сквозь меня, облепив собственного создателя. И раздался вой, не слышный обычным человеческим ухом, воспринимаемый лишь на ментальном уровне. Он ударил волной, вымывая сознание в реальность.