Солдат исчез сразу. Будто утонул в слизи.
В момент, когда оружие выпало из его рук, я машинально дёрнулся вперёд - подобрать. Брис знает, что это за оружие?
Четверо солдат поливали подпрыгивающих слизняков яростно-белым огнём, медленно отступая в мою сторону. Неуклюжие на вид твари двигались со страшной скоростью, ошеломительной при взгляде на их грузные тела. Мелочь вертелась вокруг них беспорядочно, сумасшедшими муравьями. Хуже всего, что я не видел их энергополя. Не видел заранее их последующих действий. Хотя…
Меня дёрнуло, как бывает во сне от неожиданного звука.
Почти одновременно с моей дрожью, с опозданием на секунду, один из слизняков прыгнул вперёд. Причём прыгнул, опираясь на левую клешню, будто воткнутую в землю. Получилось - крутанулся вокруг неё. Успев перед завершением круга второй клешнёй снести голову одного из солдат, а собственной тушей, летящей по кругу, сбить человеческое тело в сторону. Сторона эта, как по заказу, оказалась разинутой пастью второго слизняка. Тварь чавкнула. Кровь и ошметья плоти брызнули на землю.
Трое замерли от внезапного нападения. Нет, оружие в их руках всё ещё действовало, но судя по их неподвижным фигурам, они пребывали в оцепенении. А их энергополе, наливающееся тёмными коконами…
Слизь оползла рычащих слизняков и визжащих шавок и чуть вздыбилась. Солдат, оказавшийся чуть впереди, исчез в чёрном мешке. Я видел, как он шагает к врагу, как расступаются слизняки и шавки, как он наступает на влажное поблёскивающее покрытие на земле - и словно проваливается в трясину.
От порыва ветра я едва не задохнулся. Отпрянул за угол. Солдат осталось двое. Если бы я был один, я бы попытался… Но… За хлипкой дверью четверо моих ребят - из шести взятых в разведку. Простая арифметика. Но… слизь горит в обычном огне. Господи, что же делать?.. Я съехал спиной по стене на корточки. Посмотрел на свои побелевшие, вцепившись в пики, кулаки…
Торжествующий рёв из-за угла. Совсем близко. Высовываться не надо, чтобы определить - погиб ещё один. Остался последний. Наверное, самый крепкий.
От адреналинового внутреннего взрыва я трясся, как в лихорадке.
Всё остальное произошло в течение, кажется, полуминуты.
Тьма странного ослепительно-белого цвета (именно так я воспринял её) взорвалась перед глазами. Дёргались мои руки, что-то било меня время от времени по ногам и по рукам. Я был напряжён, но не воспринимал своих действий.
Очнулся подходящим к последнему солдату. Тому повезло. Твари явно обалдели от моего наглого появления. Слизняки замолкли, разглядывая вылезший откуда-то новый кусок бифштекса, шавки повизгивали, видимо обмениваясь мнением по поводу качества нового мясца. Но я воспрял духом, заметив, как отхлынула слизь - далеко за пределы, которые занимала до сих пор. Считала с меня, что я могу?..
- С ума сошёл… Беги… Со своими палками…
Шёпот солдата, вроде даже не поглядевшего в мою сторону, заставил меня взглянуть, что же я намёртво сжимаю в руках. Пики - с примотанными к ним изолентой зажигалками… Дикарь против космической твари. Вот что било меня по рукам и по ногам, пока я соединял всё это. Меня чуть не затрясло в сумасшедшем смехе при воспоминании клича из какой-то книги: "Вперёд, бешеные и непобедимые!"*
- Ты… Неправильно стреляешь! - чувствуя себя пьяным и всемогущим, заявил я. - Бей в слизь! Она горит! Ну же! Стреляй!
- Какая слизь?!
Слизняки рванулись вперёд. Я превратился в упругий лук, подпрыгнув окутанный сжигающим невидимым пламенем, которое - я знал это точно! - не подпустит тварей ко мне. Мышцы сжались натянутой тетивой, и рука метнули первую пику с включёнными на всю мощь зажигалками. Слизняк, который первым спешил на пробу с раскрытой пастью, в пасть и получил по полной. Я ещё увидел, как хамкнули его челюсти, перерубая пойманную на лету металлическую пику. Но, видимо, рефлекторно начало пики с начинкой он сглотнул. Пилюля для дегустатора оказалась неудобоваримой. Зажигалки прорубали его изнутри, и вскоре он с влажным чавканьем начал разваливаться.
"Двоих нам не выдержать, - сказал бесстрастный девичий голос. - Если он не будет стрелять по слизи… Беги, Брис!"
Клешня второго метнулась вперёд. Но мгновением раньше в ту же цель метнулась моя нога. Клешня просвистела над отлетевшим от удара в плечо солдатом и дёрнулась назад, обожжённая огнём трёх зажигалок, примотанных ко второй пике.
"Таис, ещё полминуты!.. Вестар!! Сюда!!"
Рывком солдата на ноги, рывком круг пламени перед и над нами, отбиваясь от хлещущих по воздуху жгутов. Обожжённые шавки завизжали от боли. Солдат снова чуть не упал, да и у меня, честно сказать, ноги подогнулись, ослабев, от оглушительного, пронизывающего уши и голову визга.
"Пусть он стреляет!!"
- Стреляй в землю позади этих тварей!! Поливай её огнём! Стреляй!!
Почему-то ничего не понимающий солдат всё-таки сделал главное, чего бы я не сумел: он начал стрелять. А до меня наконец дошло: он не видит того, что вижу я. Я подскочил позади и направил ствол его мощного оружия мимо слизняка.
- Бей сюда! Только на землю!
Мимо просвистела пика. Немного снесло от сильного ветра. Ребята. Вдвоём. Вестар с Никасом. Солдат вздрогнул при виде подмоги, но я не дал отвести оружие от скукоживающейся от его огня слизи.
- Вестар! Держи его! Он не видит! Слизь!
Вестар обхватил оружие парня сзади и навёл на цель. Тот что-то бормотал вроде: "Почему… Почему?!" Никас поливал огнём из зажигалок всё, что пыталось пролезть к этим двоим. Теперь, свободный, я снова намертво сжал пику с начинкой.
"Я буду держать тебя одного!"
Лёгкий, как ветер, пьяный, словно надышавшийся весеннего хмельного воздуха, я кинулся на слизняка со своим оружием, не обращая внимания, что вокруг него вьётся пронзительно орущая свора шавок, что они мечут в меня свои жгуты, которые, натыкаясь за полметра до меня на ментальную защиту, смачно шлёпают в неё и отползают, чтобы снова и снова пробовать невидимую защиту на прочность.
"Быстрее, Брис, долго мне не продержаться!"
Клешня бросилась мне навстречу. Рывок левой руки к начинке. Пика моя взревела огнём. Тварь взревела тоже. Я оттолкнулся от земли. Одновременно со мной взлетели жгуты. Как-то сторонне я почувствовал, как на мои плечи обрушилось что-то страшно горячее. Но я уже проталкивал пику в выпученный глаз вопящего слизняка, нажимая на неё всей тяжестью своего тела, соскальзывая и всё-таки из последних сил удерживаясь одной ногой на твёрдо-резиновой туше, словно облитой жиром, другой - на его бронированной башке…
"Всё… Сожгите всю слизь…"
Слизняк падал - я съезжал с него, как с ледяной горки, а тело наливалось давящей тяжестью и жгучей, еле переносимой болью.
Дальнейшее я помню очень смутно. Помню, лежал на земле, и Вестар набросил на меня какую-то штуку - оказалось, часть бронированного вооружения одного из солдат. Выдрал кожаный подклад из плечевой металлической брони и старательно прихлопывал мои дымящиеся плечи ("мечи" зажигалок, кажется, задели), а я шипел от боли и всё пытался увернуться от его прихлопываний.
Помню, из подобранного оружия мы отстреливали шавок, которые вдруг оказались очень уязвимы, причём именно солдат отстреливал всю свору, а мы старательно зачищали огнём зажигалок все поблёскивающие клочья плёнки. Хорошо, что никто не сообразил спросить меня, почему, собственно, мы это делаем. Объяснять сейчас, кто подсказал, что плёнка разумна и управляет полуразумными слизняками и шавками, мне было как-то не с руки. Помню даже - очень боялся, что начнут всё-таки расспрашивать…
Боль… Ребята воспринимали мою немногословность как принцип жёсткого командира. Так решил даже солдат, который не сразу, но сообразил, что парни слушаются меня как старшего. А мне просто говорить больно - лишний-то раз открыть рот…
И боль давила на меня сверху. Плечи опустились и не могли подняться. Я уже чувствовал себя как гриппозник с высокой температурой, когда реальность начинает мягко ускользать и прятаться за неким, с трудом ощутимым стеклом. Пару раз меня ощутимо качнуло, но ребята были заняты, чтобы таращиться только на меня, так что слабость прошла незамеченной.