А небольшой шарик-навершие на рукояти, покрытый рельефными завитками... они же не складываются в узор, в них нет порядка! Кто отлил такое, зачем?
Наверное, всё-таки заморская работа, привозная вещь. Не шаутис вырезали этих задорных танцующих дельфинов, а умельцы с какого-то далёкого острова, название которого не дошло до архипелага Фетти...
Стайни разглядывал нож – и не слышал рядом тихого смеха. Не уловить тот ехидный смешок смертному человеку. Не догадаться бедняге, что Джакар Игрок учудил новую проказу, дал его судьбе хитрый поворот...
А вот стон лежащего на полу человека Стайни услышал. И забеспокоился.
Огляделся. Подошёл к кровати. Ножом срезал шнур, на котором держались кольца полога. Полог грудой упал на пол, а Стайни затащил пленника на кровать и прикрутил за руки и за ноги к обеим её спинкам.
Пока связанный чиновник приходил в себя, Стайни поспешно натянул камзол. Пошуровав в дорожной сумке, нашёл кошелёк – и новую загадку.
Вещей у знатного господина было с собой куда меньше, чем надо бы взять для поездки в дурную глухомань, в каторжные края.
Конечно, часть багажа могла остаться в карете... но о чём думал слуга, почему не поставил у кровати подсвечник с хорошими восковыми свечами (которые в здешних местах не добудешь ни за деньги, ни угрозами), а вынудил хозяина портить глаза светом грошовой коптилки? Почему не приготовил всё для умывания? Ладно ещё рукомойник... может быть, господин удовлетворился глиняным тазом... но не взять в путь полотенце? И, как было уже замечено, домашние туфли?
Всё это поддавалось лишь одному объяснению: «око наместника» не собирается здесь задерживаться. Сделает то, ради чего приехал, – и назад. Одну-то ночь можно обойтись без привычных удобств. А не взяли с собой все эти приятные мелочи потому, что собирались второпях.
Да? Это – объяснение? Да оно ещё больше всё запутало! Проверка дел на каторге наверняка занимает не один день, да и спешить с нею особо незачем.
Так какое же срочное и быстрое дело могло ждать здесь чиновника?
Если верить Локерре Таракану, ответ известен: расправиться с неким Стайни Вэлиаром.
Очень неприятный ответ. И ничего не объясняет.
Каторжник перенёс внимание на меч в ножнах, лежавший на скамье (до сих пор он был накрыт небрежно брошенным камзолом).
Стайни бережно, обеими руками, поднял ножны. Сын Арра́йла Вэлиара, властителя замка Вэлиар, был воспитан в уважении к мечу.
Да, Стайни готов был драться с незнакомцем, связать его, даже надеть на себя снятые с него штаны. Готов был взять его нож – ножи легко меняют хозяев.
Но извлечь из ножен чужой меч, пока его владелец жив... это лишь в самом крайнем случае!
Да к тому же и оружие не из обычных.
Ножны-то простые, хоть и добротные. Кожаные со скромными, тонкими серебряными накладками. А вот кисточки на ножнах... кожаные, разноцветные... Мало кто может похвастаться сразу тремя такими высокими наградами.
Алая – за битвы в Геренхартских горах.
Синяя – за осаду Вершен-То.
Зелёная...
Руки каторжника едва заметно дрогнули. Он положил чужой меч на прежнее место. Сел на скамью под окном – возле столика для игры «власть драконов».
«Так ты, лысый стервятник, завоёвывал мой Тайрен? И сильно отличился, да? Не ты ли убил моего деда? Не ты ли распахал моему отцу грудь так, что шрам наискось – от плеча до пояса? Спасибо дружинникам – не бросили сына своего господина, вынесли на носилках из ветвей...»
* * *
Сколько раз в детстве слышал Стайни рассказы о Тайренской войне!
Недёшево дался королю Массима́ру суровый лесной край. Да, города и замки король захватил, но в лесах было мало проку от пушек, доставленных на тяжёлых плотах с Арко́на. И неистовый Ванша́р Вэлиар четыре года не давал угаснуть пожару сопротивления.
Да, Массимар всё-таки подгрёб Тайрен под свою руку. Но всё же могущественный завоеватель признал в бойцах Тайрена, загнанных в непролазные болота, серьёзных врагов. В 3048 году Массимар предложил повстанцам помилование и право вернуться в свои дома. А властителям замков (тем, что ещё уцелели в боях) поклялся возвратить их владения.
Перед этим погиб в бою Ваншар Вэлиар, а его единственный сын Аррайл был тяжело ранен. Повстанцы решили: это знак богов. К чему умирать на болотах без пользы для родного края? Не лучше ли принять нежданную королевскую милость?
* * *
Стайни поднял голову – и поймал взгляд пленника.
Ага, очнулся. И не кричит. Умный, стало быть. Оценил уже ситуацию. Понимает, что до ближайшего барака вряд ли сможет доораться – а неведомый лиходей в его камзоле сидит рядом и поигрывает его ножом.