— Если вы сейчас же не перестанете пререкаться, предстанете перед ним в таком виде. Повелитель не любит ждать.
Я открыла было рот, чтобы сообщить, что я не люблю, когда меня посреди ночи вытаскивают из постели и затягивают непонятно куда, но тут же его закрыла. Хотя бы потому, что (несмотря на довольно снисходительный вид), Эйзер явно здесь ничего не решает. Судя по тому, что в мужья мне заявлен загадочный повелитель, разговаривать надо с ним.
Справедливо рассудив, что на равных с повелителями лучше общаться одетой, чем в тонкой сорочке, глубоко вздохнула и устроилась на стуле. К моему безумному (и это даже не фигура речи) счастью, самом обыкновенном стуле перед самым обыкновенным зеркалом, ничем не отличающимся от тех, к которым я привыкла.
Разум подсказывал, что Эйзер не лжет. Не лжет, потому что в Мортенхэйме, да и во всем нашем мире, не бывает грозы без грома. В нем нет сооружений такой высоты, а закрывают окна самыми обыкновенными стеклами, без заклинаний.
Приблизившаяся ко мне женщина легко коснулась моих волос, и они мгновенно приобрели такой вид, словно я или Элизабет расчесывали их по меньшей мере час.
— Как вы…
— Магия Аурихэйма не подвластна смертным, — это прозвучало свысока.
— Тем не менее я невеста вашего повелителя, — хмыкнула я, осадив девицу на полном ходу. — Отвечайте.
Ноздри ее шевельнулись, тем не менее Эйзер произнесла:
— Это заклинание, основанное на плетениях стихийной магии. Если Повелитель прикажет, я разберу его для вас.
Она снова шевельнула пальцами, и на моих глазах волосы потянулись в укладку, завиваясь локонами и обрамляя лицо, сплетаясь с помощью падающих с потолка цветов прочнее, чем с помощью шпилек. Я наблюдала за диковинной магией, подчиняющей собой мои непокорные пряди.
Мне нужно понимать, во что я ввязалась, как можно лучше. Что-то мне подсказывает, что разговор с их повелителем простым не будет. Учитывая, что «магия Аурихэйма не подвластна смертным» даже Эйзер сказала, глядя на меня сверху вниз.
— Ты можешь сделать любую прическу? — спросила я, и она замерла.
Впрочем, тут же продолжила свое занятие.
— Я делаю то, что могу сделать быстро. Мои работы ничто по сравнению с работами Магистра красоты.
Магистр красоты. Ну да, разумеется.
— Зачем я нужна вашему повелителю? У вас что, желающих за него выйти нет?
Эйзер зашевелила пальцами с такой скоростью, что я с трудом улавливала их движение.
— Это не мое дело.
И не мое тоже. Тем не менее я здесь!
— Отвечайте! — приказала резко.
— Не имею права.
— Отвечайте, или…
— Я не могу говорить с вами на эту тему, аэльвэйн Лавиния. Попытка обмолвиться об этом хотя бы словом меня убьет.
Что?! Убьет?! Это шутка такая?
Пока я приходила в себя, женщина закончила с прической, и заставила платье скользнуть к нам. Глядя, как ко мне по воздуху плывет наряд, я снова почувствовала себя донельзя странно. Нет, наверное еще пару сотен лет назад в нашем мире такое было в порядке вещей: бытовой магией пользовались все, но с тех пор, как она начала ослабевать, все делали по старинке. То есть если что-то требовалось надеть, камеристки или компаньонки брали это руками, и…
Компаньонки!
Я вдруг отчетливо вспомнила, что помимо утащившего меня странного типа в моем сне, который вовсе не сон, была еще Амалия.
— Где Амалия? Девушка, что была со мной?
— Об этом вы можете спросить Повелителя.
Да чтоб он был десять раз неладен и еще раз десять наступил в ночную вазу!
Эйзер снова зашептала что-то, и сорочка на мне… растворилась, растаяла дымкой, заставив мои глаза округлиться. Впрочем, ее место тут же заняло платье, которое село как влитое, по фигуре, оттеняя мою кожу и волосы солнечно-теплым цветом. Не будь я в таком состоянии, наверняка застыла бы у зеркала, но сейчас мне было не до самолюбования.
— Зовите своего повелителя, — заявила я, сложив руки на груди.
— Он придет, когда сочтет нужным.
Впрочем, Эйзер даже договорить не успела, двери распахнулись, явив моему взору мужчину. С таким высокомерным выражением лица, что с ним все сразу становилось понятно.
Повелитель.
5
Эйзер низко поклонилась, а потом бесшумной тенью скользнула к дверям, оставив нас наедине. Меня изучали с тем же интересом, с которым могли изучать лошадь: прошлись взглядом по лицу, по груди и ниже — видимо, оценивая рост. Хорошо хоть зубы не попросили показать, и на том спасибо.
Будь мне лет семнадцать, я бы смутилась, но сейчас сложила руки на груди и решила тоже оценить. Посмотреть там, честно говоря, было на что: широкоплечий, больше шести футов ростом. Мой брат, который тоже был достаточно высоким, уступал ему по меньшей мере на голову. Что касается остального — лицо волевое, тронутое резкой росписью узора над бровями. Взгляд жесткий и темный, но самым ярким в его внешности были волосы. Огненно-красные, как закатное солнце или как раскаленный металл. Пожалуй, последнее подходило ему гораздо больше.
Раскаленный металл.
От него веяло силой и властью.
А еще самодурством: кому еще придет в голову притащить женщину непонятно куда вопреки ее воле. Прежде чем я успела задать этот вопрос, он уже шагнул ко мне и протянул увитую тонким вьюном коробочку.
— Это ваше. Наденьте.
Потрясающее приветствие!
— А как же: добро пожаловать в Аурихэйм, леди Лавиния? Безумно рад вас здесь видеть в качестве дорогой гостьи, поэтому искренне и от души вручаю вам этот дар?
Повелитель слегка застыл: не то от того, что я ему сообщила, не то от того, что до коробочки так и не дотронулась. Впрочем, судя по тому что сказала Эйзер (уж что-что, а выводы из ее слов я сделала быстро), для него было непривычным уговаривать женщину что-то взять.
— Вас что-то смущает, аэльвэйн Лавиния?
— Леди, — поправила я.
Повелителя слегка перекосило.
— Леди Лавиния. Вас не устраивают ваши покои?
— Да! — воскликнула я. — Потому что меня вполне устраивали мои — до той минуты, как меня из них утащили. Признаюсь честно, не представляю, что вам от меня нужно…
— Эйзер вам ничего не сказала?
Судя по его тону, по резко сошедшимся на переносице бровям и холоду, пробравшему меня до самых костей, я поняла, что нужно спасать Эйзер.
— Вы не так меня поняли. Я в полном недоумении по поводу того, что она мне сказала, — я сделала ударение на слове «что», после чего внимательно посмотрела ему в глаза. Вот зря я это сделала, потому что от прямого взгляда меня повело, и в комнатах словно стало нечем дышать. Воздух сначала раскалился, потом обрушился на меня прохладой, из-за чего я на миг утратила способность мыслить связно. Перед глазами все поплыло, и если бы меня не подхватили под локоть и не усадили на стул, оказалась бы у ног Повелителя. Буквально.
— Возьмите, — повторил он, вложив мне в ладони коробочку.
Наощупь она была бархатной, а вьюн под моими руками ожил и зашевелился.
— Зачем? Что это?
— Это поможет вам привыкнуть к нашему миру.
К нашему?!
— Мне нет никакой необходимости к нему привыкать, — смотреть на него снизу вверх мне совершенно не понравилось, поэтому я поднялась. — Потому что я не собираюсь здесь оставаться и уж тем более не собираюсь становиться вашей женой! Как вы себе это представляете?!
— Очень просто. Нас обвенчает природа.
Он сейчас издевается?
— Я. Не. Выйду за вас, — повторила, глядя ему в глаза.
— Выйдете, леди Лавиния. Потому что вы моя мьерхаартан.
Всевидящий, как он это выговорил-то?
— А мьер… простите, я не сильна в вашем языке — это кто?
— Вторая суть.
Я моргнула.
Все случившееся просто не укладывалось у меня в голове, и если бы я в своей жизни не пережила вмешательство в разум и подселение злобного призрака в мое тело, решила бы, что просто схожу с ума. Или уже сошла: все-таки развод дался мне тяжелее, чем я себе представляла, вот и мерещатся всякие мьертартаны и повелители.
— Я не могу быть вашей второй сутью! — попыталась еще раз воззвать к голосу разума.