Это невозможно. Она любит одновременно двух мужчин.
Может быть, трех, подсказывало ей сердце.
Глава 14
Джереми Харкер хорошо знал своего брата и успел неплохо узнать свою кузину.
– Что-то произошло, – сказал он Греймалкин, которая убирала комнату в башне, где Джереми работал над своим новым стихотворением. – Я не знаю, что сказал или сделал Трей, но вижу, что они как-то странно ведут себя друг с другом. Ты не заметила?
Греймалкин замечала все, но обычно свои наблюдения хранила при себе. Этому компромиссу научила ее жизнь. Старуха раньше часто попадала в беду из-за того, что видела вещи, недоступные другим людям.
– Мой мальчик, это не мое дело и не твое тоже. Держись подальше от мутной воды, иначе сам попадешь в омут.
Джереми засмеялся.
– Старая лиса! Я пытался выведать у каждого из них по отдельности. Я знаю маниакальную идею Трея, что Изабелле нельзя доверять. Мне кажется, брат уже и сам начинает понимать, что она милая, замечательная девушка, хотя немного загадочная. – Джереми мечтательно смотрел в пустоту, покусывая кончик пера. – Иногда она говорит странные вещи, словно пришла из другого мира, но тут же засмеется и станет прежней Изабеллой.
Греймалкин мыла пол, стараясь не задеть камень, под которым Джереми прятал от посторонних глаз свои бумаги. Она видела, как он пользовался этим тайником, но не раскрыла его секрета Греймалкин обожала своего мальчика. Его боль была и ее болью, его тайна – ее тайной.
– Действительно, она необыкновенная девушка. Она полна тайн, которые не стоит разгадывать.
– Добрая ты душа, Малки, и я люблю тебя, как любил свою покойную мать! – Джереми смял исписанный лист. – Вот если бы я умел так писать, как мои друзья… По крайней мере, я не хуже бедняги Фенмора. Если бы Ньютон знал, какой он бездарный поэт! А он еще постоянно приходит, чтобы прочесть свои нескладные стихи и послушать мои.
– Я все время говорю тебе, Джереми, что он опасный человек. Именно таких дураков, которые вбили себе в башку, что они гениальны, и нужно остерегаться. Они всегда наносят удар, когда не ждешь, потому что слишком трусливы, чтобы поступить иначе.
Джереми обратил предостережение Греймалкин в шутку:
– Убить меня он может только своими ужасными стихотворениями. Кстати, Ньютон может каждую минуту явиться на так называемую «беседу поэтов». Я уже предупредил Изабеллу о его визите и теперь прошу тебя побыстрее закончить уборку.
Греймалкин отложила ведро и щетку и направилась к выходу.
Ньютон Фенмор стоял на лестничной площадке под самой дверью. Увидев его пунцовые щеки, Греймалкин предположила, что он подслушивал.
– Здравствуйте, лорд Фенмор. Вас ждут.
Ньютон не обратил на нее никакого внимания. Видимо, он был слишком расстроен услышанным, чтобы, по своему обыкновению, быть вежливым со старой няней.
«Берегись, Джереми! Этот человек – змея!»
Однако Ньютон любезно поприветствовал хозяина башни. В его словах чувствовалась обида за то, что из него делают посмешище.
– Я очень рад, что вы позволили мне прийти. Я в отчаянии от того, что ваша кузина всегда занята, но очень рад, что мне удастся попрощаться перед вашим отъездом в Италию.
Приветствие Джереми было неправдоподобно теплым.
– Мне очень жаль отказывать вам в просьбе присоединиться к нам, но Байрон не любит принимать у себя в доме незнакомых людей.
«И у него аллергия на таких плохих поэтов, как ты», – добавил про себя Джереми.
– Садитесь, пожалуйста, я как раз закончил строку, которая никак мне не давалась.
Ньютон сел на диван у окна и подобрал листок бумаги. Это было стихотворение Джереми, посвященное Изабелле.
– О, дайте его мне! – попросил Джереми. – Это черновик, я должен переписать его для кузины.
Ньютон достаточно долго держал стихотворение в руке, читая заметки на полях, сделанные Китсом. Его сердце чуть не разорвалось от зависти. В этот момент Фенмор ненавидел Джереми. Его ревность была замешана на унижении, которое он испытал только что, стоя перед дверью Харкера.
– Надеюсь, вы когда-нибудь прочтете его мне.
– Может быть. Я уверен, что вы принесли свое стихотворение и хотите, чтобы я его послушал.
Джереми сделал заинтересованное лицо, а Ньютон все запинался и колебался. Видимо, ему очень хотелось, чтобы его стали упрашивать.
Джереми с трудом дослушал до конца «Элегию доярки», которую лицемерно расхваливала Фелиция Фенмор.
– Каково ваше мнение? – взволнованно спросил смущенный поэт, закончив вдохновенно декламировать.
Джереми не мог найти подходящих слов. Как подбодрить или как охладить пыл незадачливого служителя муз? Будучи высокообразованным человеком и талантливым писателем, Джереми не мог хвалить такое отвратительное стихотворение. С другой стороны, честная критика разозлит лорда Фенмора, который, несмотря на свои недостатки, имеет политическое влияние в Лондоне.