Драстен отказывался давать свое согласие до тех пор, пока Дэйгис не убедил его, что независимо от того, что произойдет, Тревейн не передаст десятину. В том, что он в случае необходимости остановит его сам. Но только в качестве подстраховки, добавил он про себя.
На расстоянии нескольких дюжин ярдов вставленное в рамку на стене у лестничной площадки, высоко над главным залом висело Темное Зеркало Темного Двора Сидхе.
Оно было просто плоской серебристой поверхностью.
Он представил своего предка в нем. Кейон вытянулся на своем каменном полу, заложив руки за голову, и сверлит взглядом каменный потолок в ожидании смерти?
Если это так, то он знал, что это простое ожидание убивало его предка тысячи раз. Не в крови Келтаров спокойно принимать смерть. Особенно не в тот момент, когда он только что нашел свою половинку и дал вечные клятвы. Дэйгис знал это. Он сам находился в очень схожей ситуации.
В действительности, именно эта схожесть в их положении дала ему первоначальную идею.
Он поглядел на свои часы. Пятнадцать минут до полуночи.
«Ожидай обмана, — сказал он Джессике. — Ожидай предательства на самой последней минуте. Оно обязательно произойдет».
Единственное, о чем он не предупредил ее, — это то, что оно прибудет не от Луки, а от него.
Кейон слушал часы в главном зале под ним, весь вечер звонко отсчитывающие уходящие часы.
Это должно произойти сейчас, за исключением нескольких оставшихся до полуночи минут, и он был готов настолько, насколько он мог бы быть когда-либо, приближаясь к концу своей жизни. Он вызвал прекрасное видение — лицо Джессики из его последнего воспоминания, — и он собирался умереть, держа его перед глазами.
Зеркало слегка завибрировало от звука приближающихся шагов. «Она обещала не наблюдать», — думал он, напрягаясь.
Он резко выпрямился и вскочил с пола, поскольку, несомненно, посторонний шум достиг его ушей.
Ненавистный звук смеха Луки Тревейна.
Нет! Этого не может быть! Не было никакого способа, чтобы ублюдок смог проникнуть внутрь Замка Келтар! Не без чьей-то помощи…
— Ох, Христос, милая, нет, — шептал он. — Скажи мне, что это не ты. Скажите мне, что ты не сделала этого.
Но ему не требовалось видеть доказательство того, что он только что услышал, чтобы знать, что она сделала. И правда была в том, что он не мог обвинять ее. Он тоже не позволил бы ей умереть. Он свернул бы горы. Он боролся бы и с Богом, и с Дьяволом за жизнь своей жены.
Она предала его.
Он слабо улыбнулся.
И именно этим поступком, она оказала ему наивысшую честь. Джессика любила его достаточно, чтобы переступить через все нормы ради него, достаточно, чтобы послать к черту целый мир, только чтобы спасти его.
Он сделал бы ради нее не меньше. Он сделал бы все, что было бы в его силах, чтобы она осталась жива.
— Горец, — голос Тревейна торжествующе прозвучал в главном зале, — Ты мой еще на одно столетие.
Его улыбка исчезла. К сожалению, ее действия ничего не изменили.
— Только через мой труп, — пробормотал он. Он всегда знал, что это был единственный способ.
Джесси пристально рассматривала лестничную площадку высоко над залом, где она в течение прошлых двух недель спала каждую ночь, если Кейон не был свободен и не мог спать с ней в кровати.
Обрамленный в зеркальную раму, он пристально смотрел ей в глаза, поскольку она стояла под руку с его врагом. Он зажмурил свои глаза, как бы пытаясь очистить свое зрение от этого образа. Затем он мягко произнес:
— Вызови меня, дорогая. Ты не хочешь делать этого. Ты должна позволить мне остановить его.
Джесси посмотрела на высокие старинные часы в алькове слева от лестницы. Пять минут до полуночи.
Прикусив свою губу, она покачала головой.
— Джессика, ты не просто сохраняешь мне жизнь, ты позволяешь жить ему. Мы должны положить этому конец. Ты должна вызвать меня.
Решительно распрямив спину, она снова покачала головой.
В этот момент зеркало ярко засияло, и зал внезапно наполнился тем странным чувством пространственного искажения. Мгновение Джесси просто не могла осмыслить происходящее.
Затем Дэйгис вышел из тени балюстрады, и она поняла, что он, скорее всего, прошептал заклинание, освобождающее Кейона, это заклинание он узнал от нее, когда впервые в библиотеке она произнесла его настолько тихо, что только Кейон был в состоянии услышать.
Но зачем?
— Дэйгис, это ты — зачем ты сделал это! — кричала она.
Он осторожно продвигался в направлении Темного Зеркала, что делало его намерения очень прозрачными.