— Уилсон вздохнул, посмотрел вниз со скалы.
— Боже мой…
Бернард тоже посмотрел вниз. Сиденье, застрявшее в окне кабины бульдозера, сломалось, у них на глазах оно выскользнуло из рамы разбитого окна, и бульдозер упал в воду, подняв тучу брызг и моментально исчезнув в пучине моря. Сломанное сиденье болталось на цепи, как маятник.
Голем, обремененный лишь цепью и сиденьем, стал карабкаться быстрее. Уилсон помог Бернарду встать и дойти до погрузчика, Бернард облокотился о кузов, и Уилсон подсадил его.
Морщась от боли, Бернард уселся, Уилсон залез в кабину вслед за ним.
— Я мог бы направлять твои действия, но ты и сам справишься, — сказал Бернард, — ты ведь уже всё понял.
— Блять, блять, блять, — приговаривал Уилсон.
— Расслабься, — сказал Бернард.
— Ага, тебе легко говорить.
Уилсон взял управление на себя и медленными рывками двинулся вперед.
— Что-то я очкую, — пробормотал Уилсон.
— Не спеши, — сказал Бернард, — медленно и осторожно подъезжай к краю.
— Да брось, Бернард, ты и вправду считаешь, что эта твоя утешительная поебень поможет?
— Во всяком случае, я надеюсь на это.
— Ну ладно, не повредит, это уж точно.
Уилсон подъехал к краю обрыва, над которым появилась голова Голема, словно мёртвое почерневшее солнце. Уилсон с размаху опустил ковш ему на голову, раздался звон, чудовище скрылось за краем обрыва, на виду остались только его руки, продолжающие загребать землю. Уилсон поднял ковш в ожидании, когда голова монстра снова поднимется в поле зрения
— Недостаточно просто лупить его по голове, — сказал Бернард, — нужно соскрести, а иначе ты его просто сбросишь, и он опять залезет наверх.
Но это не удержало Уилсона от того, чтобы снова ударить Голема ковшом по голове, тот опять исчез за краем обрыва, но не ослабил хватки.
— Я же сказал, это бесполезно, — сказал Бернард.
— Мы же не играем в "убей крота".
— Я знаю, но это чертовски приятно. Уилсон немного сдал назад и опустил ковш, голова снова появилась над обрывом, он поехал вперёд, прицеливаясь ковшом Голему прямо в лоб, но тот повис на одной руке и неожиданно выкинул вперёд вторую руку, схватил ею за кромку ковша и начал трясти погрузчик, раскачивая его из стороны в сторону.
— Срань господня, Бернард, тут-то я тебя и покину, не настолько у меня большие яйца.
Бернард достал из кармана перочинный нож и обнажил лезвие.
— Да ты шутишь, — сказал Уилсон.
Бернард сунул нож в зубы, открыл дверь и выбрался наружу, подвывая от боли. Он упал на раму подъёмного механизма, больно ударившись яйцами. Но хотя бы на мгновение он забыл о боли в ноге. Бернард пополз вперёд. Голем тряс погрузчик, как детскую игрушку.
— Нет! — Заорал Уилсон. — Не делай этого!
Бернард долез до ковша, перебрался через него и оказался прямо на голове Голема. Одну ногу он перекинул через его грудную клетку, а вторую, сломанную, он оставил висеть вдоль спины, нога вывернулась под неестественным углом. Если бы Голем упал, Бернард бы упал вместе с ним и разбился о скалы. Уилсон попытался сдать назад, но Голем удерживал ковш погрузчика. Но недолго, он отпустил погрузчик и потянулся к Бернарду свободной рукой. Бернард достал изо рта нож и принялся скрести символы на лбу чудовища.
Голем взвыл тем самым диким бездушным воем, но Бернард не обратил на это внимания. Ему было уже не так страшно, как раньше, в этот раз ему показалось, что это был вой ужаса, ранее неведомого Голему. Уилсон немного поднял ковш и подкатился немного ближе, чтобы Бернард мог забраться в него. Бернард бросил нож и обеими руками схватился за кромку ковша, и, несмотря на то, что сломанная нога зацепилась за голову Голема, а затем больно ударилась об металл, он забрался в ковш.
Уилсон дал задний ход и откатил Бернарда от края обрыва, он посмотрел на Голема, глазам его предстало удивительное зрелище. На фоне восходящего солнца, окрасившего небо в розовый цвет, голова Голема отвалилась от туловища. Безголовый Голем подтянулся, закинул ногу на утёс и взобрался окончательно, выпрямившись во весь рост.
— Ну охуеть теперь, — сказал Уилсон.
От рук Голема стали отваливаться пальцы, они сыпались на землю, как собачье дерьмо, его член, похожий на дубинку полицейского, отвалился, яйца, более похожие на гнилые яблоки, тоже упали на землю, руки отвалились от туловища, колени взорвались, его торс наклонился назад и упал с обрыва. Уилсон так и сидел на своём сиденье, он позвал:
— Бернард. — Тишина.
— Да, — наконец, отозвался Бернард.