Тинка молча показала рукой на сад Лидофских. Лисси ухватилась за низко свисавшую ветку платана и ловко вскарабкалась на нее. Сначала ветка изгибалась, словно помогая девочке, потом распрямилась, предоставив ей удобное сиденье, с которого открывался прекрасный вид.
— Они выглядят как ощипанные куры, насаженные на гриль, — хихикнула сверху Лисси. — Он скоро покроется хрустящей румяной корочкой, а она, пожалуй, так и останется сухой и жесткой.
Даже дерево, которое знало Лидофских с тех пор, как они более двадцати лет назад построили свой дом, не могло не рассмеяться. По всему стволу сверху донизу прокатилась смешливая дрожь, а листва затрепетала, и это было похоже на сдержанное хихиканье.
Потревоженная посторонними звуками, госпожа Лидофски приоткрыла глаза. Она приподняла чуть удлиненную голову с острым носом и сразу же заметила Лисси, которая, как ей показалось, парила в воздухе над изгородью. Увидев это, госпожа Лидофски издала пронзительный визг.
Эти девчонки! Они за нами подглядывают! — вопила она.
Спроси, — подсказывала стоявшая внизу Тинка, — никто у них недавно не сморкался и не плевался?
Добрый день! — подчеркнуто вежливо поздоровалась Лисси с госпожой Лидофски. — Нет ли у вас случайно каких-либо сопливых и плюющихся существ? Может быть, у вас появились невидимые ламы?
Госпожа Лидофски сжала кулаки и относительно сдержанным, но все же срывающимся от злобы голосом потребовала от разбуженного мужа:
— Муни, сделай что-нибудь! Эти хулиганки должны наконец отсюда убраться! Я этого больше не вынесу!
Лисси чуть не свалилась с ветки — так ее рассмешило обращение «Муни». Что оно могло означать? Может, это ласкательная форма от слова «муж» или «муженек»?
— Вызвать полицию? — с готовностью отозвался господин Лидофски.
Госпожа Лидофски стремительно соскочила с шезлонга, схватила полотенце и, словно только что вышла голой из душа, накинула его себе на грудь.
— Нет, я хочу сегодня же поговорить с их родителями, — сказала она, пытаясь сохранять спокойствие, но время от времени вновь срываясь на визг. — Форменное безобразие разрешать двум несовершеннолетним малявкам жить одним в доме. Мы обратимся в ведомство по делам несовершеннолетних. Вы меня слышите?
Тинка энергично потянула Лисси за штанину.
Спускайся вниз, оставь их в покое!
До скорого! — крикнула Лисси и разжала руки. Она, как кошка, мягко соскользнула в травяные заросли и тут же встала на ноги, будто внезапно распрямившаяся пружина.
— Великолепно, — пробормотала Тинка, — теперь и эти двое желают поговорить с нашими родителями. Нам придется устроить приемный родительский день.
С лица Лисси мгновенно исчезла задорная ухмылка.
Спасибо, что ты напоминаешь мне о проблеме номер один, — грустно сказала она. — Так в какой же сковородке мы будем отбивать и смягчать господина Ваннэ?
При слове «сковородка» я сразу ощущаю голод, — объявила Тинка. — На пустой желудок я просто не способна думать.
Лисси не смогла удержаться и не бросить насмешливого взгляда на затянутый пояс Тинкиных брюк. Ее сводная сестра сделала вид, что ничего не заметила, и гордо удалилась на модных высоких каблучках.
Кстати, — бросила она через плечо, — я прочла в мамином любимом журнале об одной биологически активной точке, которую нужно массировать три раза в день и тогда станешь сбрасывать по четыре килограмма в неделю.
Знаю я, что это за точка, — это ручка холодильника. Если его не открываешь, а только держишься за ручку, то, стественно, не лопаешь столько, сколько обычно, — ответила Лисси.
Свои любимые блюда обе девочки наколдовывали сами, стоя перед «холодильным» отверстием в кухне. Для этого нужно было точно представить себе задуманную еду, лучше всего сладко почмокать при этом языком, вообразить, что ты уже ощущаешь во рту желанный вкус, и — самое главное! — сделать колдовской хлопок.
Для колдовского хлопка нужно было выставить вперед большой палец и мизинец на обеих руках, а остальные пальцы поджать. Затем, как при аплодисментах, хлопать двумя руками, но не ладонями, а лишь кончиками пальцев, причем большой палец должен хлопать по большому пальцу, а мизинец — по мизинцу. При первом же колдовском хлопке колдовство начинало действовать.
В эту среду Лисси наколдовала себе пиццу «Маргарита», а Тинка — порцию запеченных шампиньонов с вишневым мармеладом.
— Тошнотворно, — сказала Лисси. Она никогда не понимала странных Тинкиных комбинаций.
— Тебе это и не должно было понравиться, — бесстрастно заметила Тинка, с жадностью накидываясь на подслащенные грибы.
Девочки были сегодня слишком взволнованы, чтобы накрыть на стол по всем правилам. Они ели стоя, руками. Тинка скосила глаза на свои наручные часы. Стрелка уже прошла половину третьего. Через три часа здесь появится господин Ваннэ... И что тогда?
Лисси внезапно сорвалась с места и ринулась в прихожую. Тинка услышала, как она роется в своем рюкзаке. С наслаждением обмакнув еще один запеченный до золотистой корочки гриб в темно-красный вишневый мармелад, Тинка вдруг ощутила в носу неприятный едкий запах. Когда-то и где-то она его уже вдыхала, но вспомнить, когда и где, не могла.
Она внимательно оглядела сводчатую кухню. Откуда мог исходить этот странный запах?
И тут она увидела их снова.
Тоненькие молочно-белые полоски— даже не полоски . а коротенькие штришки — танцевали над самым полом, сливались друг с другом, разделялись и разлетались в разные стороны, извивались, как гусеницы, распрямлялись и вдруг в один миг... исчезли.
Тинка зажмурила глаза и снова широко их открыла.
Ничего, кроме истертых, потрескавшихся плиток пола и светло-серой оштукатуренной стены.
Что же это такое? Может быть, привидения водятся не только в старых замках, но и в домах колдуний?
— Жможет, жето и ежть! — прозвучал возглас от двери. В кухню вернулась Лисси. В одной руке она зажала пиццу, в другой — темно-зеленую книжку, похожую на школьную тетрадь. Рот у нее был полон настолько, что между губами торчал непоместившийся кусок. Лисси бросила раскрытую книжку на массивную каменную плиту, в центре которой была высечена мойка, и ткнула пальцем в одно из заклятий: — Мы во жмем его! Оно прошто шождано для Ваннэ!
— Что-о? — Тинка встревоженно взглянула на сестру.
На открытые страницы изо рта Лисси упало несколько крошек.
После того как Лисси наконец все проглотила, ее речь стала более понятной:
Мы возьмем его! Это как раз то заклинание, что требуется для Ваннэ.
Но ты ведь знаешь, что мы имеем право заниматься только белой магией и можем наколдовать ему лишь что-то хорошее, что улучшит его жизнь! — предостерегла подругу Тинка, взгляд которой непрерывно блуждал между Лисси и тем местом, где она только что видела странные белые полоски.
Да-да, в этом смысле все тоже прекрасно подходит! — Лисси смахнула крошки и подвинула книгу Тинке. На полях остались жирные следы ее пальцев.
«Счастливые учителя с большим, открытым для учеников сердцем и легкой рукой на хорошие оценки...» — читала вслух Тинка, преисполняясь все большим удивлением. — «Ах, сколько досады и тягостных усилий выпадает на долю бедного учителя, который берет на себя труд доступно и интересно объяснить ученикам сухой учебный материал. Начинающие колдуньи способны помочь ему заклятьем, благодаря которому самые глупые и неспособные ученики вдруг покажутся ему примерными мальчиками и девочками, и он охотно будет раздавать направо и налево хорошие оценки, как Дед Мороз — свои подарки».