– Нормальненько так! Всего лишь первый день, а у нас уже члены команды выходят через шлюз в открытый космос, причем с концами!
– Ты же телепат, Юлиус, попробуй найти его в космосе.
– Я… я так никогда не делал. И нет, не выйдет, я не П10, чтобы глубокий космос сканировать на живые души, я лишь на небольшом расстоянии могу. Метры, десятки метров, но не больше. Извините.
Крис как раз имел такую возможность, но слышал мысли только ближайшего окружения, только тех, кто на корабле. Включая два десятка насекомых в каюте Дока и шесть трюмных крыс. Телепат закрылся от мира, наблюдая за тем, как медленно тают строчки оформленных в слова чужих мыслей. К сожалению, в отличие от сказанных вживую слов, мысли не логировались, и теперь плавно пропадали, вместе с картинками-мыслеобразами голодных крыс. Эти вездесущие спутники человека приспособились прогрызать себе ходы в пластике, и научились не грызть изоляцию кабелей высокого напряжения. Или создатели этого мирка просто прикололись, перенеся крыс вместе с кораблями в космос… Размышления прервал сигнал бортового компьютера:
– Обнаружен полицейский фрегат по правому борту. Идёт курсом на сближение.
– «Летучий землянин», это полицейский фрегат «Милуоки». От вас поступил сигнал о нападении пиратов в этом квадрате. Приём.
Пилот что-то нажал на пульте, вытащил из него микрофон на длинном шнурке и, жестом показав остальным помалкивать, ответил:
– «Милуоки», это «Летучий Землянин», говорит майор ВКС в отставке Кейт Уорд. Нападавшие использовали серийный штурмовик F-307 «Owl» и снятый с производства истребитель класса «Кондор». Обе цели уничтожены.
– Вас понял, «Летучий землянин», подтвердите уничтожение целей.
– Передаю логи бортового компьютера и отключаю щиты для сканирования. Обломки у нас в трюме.
– Хозяйственные, значит? – позволил себе пошутить патрульный – приготовьтесь к сканированию. Если ваши слова подтвердятся, готовьте кошелёк!
– Кошелёк? – заинтересовалась Чиканари.
– Награда за голову,– прикрыв рукой микрофон объяснил Уорд. – В нашем случае – за головы. За три, скорее всего.
– «Летучий землянин», сканирование подтвердило, благодарим за бдительность, перевожу 120 кредитов на счёт корабля. Помощь требуется?
– Никак нет, «Милуоки», благодарю.
– Счастливо оставаться!
– Чистого неба! – и, засунув микрофон на место, Уорд повернулся ко всем: – Ну что, прыгаем в систему Свалки? Возражений нет?
Но первым прыгнул полицейский корвет, к концу разговора висевший совсем рядом, прямо за обзорным стеклом. Чёрно-зеркальная сфера окружила фрегат, поблёскивая отраженными звёздами, и схлопнулась в невидимую точку. Корабль прыгнул.
– Да, возражений ни у кого нет – выждав несколько секунд молчания, доложил Джонас. И корабль немножечко тряхнуло.
***
– Не понял. Бинж, где питание двигателей? – Иногда, особенно в моменты волнения, бывший майор ВКС переходил на военный жаргон, – Долго мы будем вот так висеть?
– Господа, у нас ээ-э… некоторые сложности, – тактично, издалека начал бортинженер. – Реактор даёт только 30% мощности, и львиную долю из них жрали двигатели. До 60%.
– Ну, так в чём проблема? Пойдём на половине тяги!
– Эмм… боюсь, что это невозможно. Видите ли, 10% был резерв для нашей противометеоритной турели, а оставшиеся 30% – на всё остальное. Система жизнеобеспечения, сейчас, кстати, потребляющая в полтора раза больше нормы, и всё равно справляется на пределе. Свет, лифты, открывающиеся двери, компьютеры. Щиты.
– Так что, на движки вообще ничего не осталось?
– Именно это я и пытаюсь сказать. Сейчас, стоя на месте, мы потребляем почти всё, что даёт реактор. На двигатели попросту ничего не остаётся.
Со стороны пилотского кресла раздался глубокий вдох сквозь зубы, а затем долгий, плавный выдох.
– Предложения?
– Экономить. Собственно, все лишние процессы на корабле уже отключились, когда глушили реактор. Осталось только самое необходимое. Отключение питания во всем корабле, кроме кают-компании, сбережет процентов пять. Поддержание щитов – пятнадцать. Регенерация кислорода – ещё десять.
– Дела… Без щитов, в принципе, летать можно, – задумчиво потёр подбородок пилот.
– И по кораблю не шататься лишний раз тоже не повредит. – Это уже лисичка.
– А вот кислород отключать – не дело. Ресурс скафандров предназначен на крайний случай, лучше бы его не трогать. – здоровяк Джонас.
– Тогда освободится 20% от нормы, это треть от мощности двигателей.
– Тогда так и сделаем. Обычно на внутрисистемных рейсах 20-30 минут идёт разгон до приемлемой скорости, затем летят по инерции, и за пол– часа автопилот включает торможение. Но это обычно, ведь без навигатора нас выкинуло в пяти часах от Свалки. Это при обычной тяге. А с нашими урезанными возможностями – считайте, верных часов 15 ковылять.