— Человечность? — Кронос издал звук, похожий на смех. — Человечность — это слабость, судья. Это сомнения, страх, жалость. Всё, что мешает правосудию.
Он поднял руку, и его отряд выстроился в боевую формацию.
— Довольно разговоров. Судья Дредд, вы обвиняетесь в измене Департаменту Правосудия, в пособничестве преступникам и в подрыве общественного порядка. Приговор — смерть. Приговор окончательный.
— Дункан, — тихо произнёс Дредд, не отводя взгляда от Робо-Судей. — Займись остальными. Мне нужно добраться до лидера.
Дункан кивнул, поднимая свой энергетический меч.
— Удачи, судья, — сказал он с лёгкой улыбкой. — Встретимся после победы.
Шквал пуль Дредда врезался в снежный вихрь, где только что стоял Ферро, обороняющий лидера, но робот уже переместился, оставив после себя лишь силуэт в метели. Он возник сбоку от Дредда, нанося молниеносный удар, который Судья едва успел блокировать предплечьем. Даже с защитой униформы удар был достаточно силён, чтобы отбросить его на несколько шагов назад, в глубокий сугроб.
Снег облепил визор шлема, на мгновение ослепив Дредда. Этой секунды хватило Ферро, чтобы нанести ещё один удар — точный и беспощадный. Металлический кулак врезался в грудную пластину судьи, выбив из него воздух и отправив в полёт через всю площадь. Дредд врезался в боковую панель перевёрнутого грузовика, оставив в металле глубокую вмятину. Снег и лёд осыпались с крыши транспорта, частично погребая его.
— Ты устарел, Дредд, — механический голос Ферро прорезал вой метели. — Как и все люди.
Судья медленно поднялся, стряхивая с себя снег и осколки льда. Кровь из рассечённой губы окрасила его подбородок в алый цвет, создавая жуткий контраст с белизной окружающего пейзажа. Он перевёл Законодатель в режим дробовика, шумно втягивая воздух сквозь стиснутые зубы.
— Может быть, — прохрипел он, поднимая оружие. — Но я всё ещё могу преподать тебе урок.
Выстрел прогремел, как раскат грома, эхом отразившись от стен окружающих зданий. Заряд попал Ферро прямо в голову на близком расстоянии, отбросив робота назад и повредив его основные сенсорные системы. Искры и осколки брони разлетелись во все стороны, смешиваясь со снежными хлопьями. Робот пошатнулся, его движения стали менее скоординированными, а из повреждённых соединений начал сочиться антифриз, оставляя на снегу голубоватые следы.
Тем временем на другом конце площади Дункан продолжал сражаться с Хаммером. Их бой превратился в смертельный танец среди снежных вихрей, каждое движение оставляло в воздухе следы из снежной пыли и пара. Квантовый Клинок вспарывал воздух, оставляя за собой светящиеся дуги, которые на мгновение задерживались в пространстве, создавая сюрреалистичные узоры среди метели.
Каждый удар Хаммера сотрясал землю, оставляя в промёрзшем асфальте глубокие вмятины и трещины, из которых фонтанами брызгали осколки и снежная пыль. Но ни один из них не мог достичь своей цели — Дункан двигался с нечеловеческой скоростью, а Хаммер, несмотря на повреждения, оставался чудовищно силён.
— Твоя техника боя, — произнёс Хаммер во время короткой паузы, когда они разошлись на несколько шагов, оценивая друг друга через пелену снегопада, — не соответствует никаким известным стилям в моей базе данных. Кто ты?
Дункан улыбнулся, смахивая снег с лица тыльной стороной ладони. Его дыхание вырывалось облачками пара, а взгляд был спокойным и сосредоточенным, несмотря на хаос вокруг.
— Я тот, кто видел рождение и смерть сотен таких как ты, — ответил он, перехватывая рукоять Квантового Клинка для нового удара. — Империи, армии, технологии — всё превращается в прах. Но мы, люди, остаёмся.
Хаммер наклонил голову, словно обрабатывая информацию, затем без предупреждения бросился вперёд с неожиданной для его повреждённого состояния скоростью. Его массивный кулак рассёк воздух там, где только что стоял Дункан, но бессмертный уже переместился, оказавшись за спиной робота. Квантовый Клинок описал молниеносную дугу, глубоко вонзившись в спинной энергетический блок Хаммера.
Произошёл мощный электрический разряд. Молнии побежали по металлическому корпусу робота, превращая налипший снег в облака пара. Хаммер содрогнулся, его системы испытали критическую перегрузку. Глаза-сенсоры вспыхнули ослепительным красным светом и потухли, а массивное тело с грохотом рухнуло на землю, погрузившись в глубокий сугроб.
И в этот момент над площадью раздался знакомый механический голос, прорезавший вой метели как сирена:
— Здесь Робокоп. Защитник Детройта. Служить и защищать.