Он повернулся и наверняка вышел бы из комнаты, но Милли встала у него на пути. Лицо ее залилось краской, она нервно и быстро проговорила:
— Клей, не уходите, прошу вас… И забудьте о том, что я вам вчера сказала. Я разозлилась, Торби полностью разочаровал меня, — я ведь когда-то любила этого труса. Прошу вас, останьтесь!
Почти минуту он стоял неподвижно, раздумывая, и в конце концов решил, что просьба ее звучит совершенно искренне, а сама Милли находится на грани отчаяния.
— Если я останусь, — наконец произнес он, — то вам придется навсегда забыть о сомнениях в мой адрес. У человека вроде меня нет ничего, кроме чести, и если вы опять поставите под вопрос мою честность…
— Обещаю вам, Клей, — промолвила она дрожащими губами, и глаза ее увлажнились.
После долгой паузы, во время которой Милли не спускала с него глаз, исполненная надежды и страха, Клей поставил точку:
— Тогда я и дальше буду рядом с вами. А сейчас я бы немного поел и чуть-чуть поспал бы.
— Я приготовлю вам еду, — быстро сказала она, отвела его на кухню и принялась хлопотать у плиты.
Клей рассказал ей обо всем, подведя итог следующими словами:
— Все это говорит о том, что борьбу с Дивэйном следует вести не на жизнь, а на смерть. Если вы не сотрете его в порошок, он сделает это с вами. Решение принимать вам, и сделать это надо теперь же.
— Что мне надо делать?
— Драться… Сбросьте белые перчатки. Такие люди, как Дивэйн, понимают только язык силы. Перенесите боевые действия на территорию Дивэйна.
— Но… Если бы я была мужчиной, тогда… А Марк — просто трус!
— Его можете вообще не принимать во внимание. Вокруг вас достаточно мужчин, и, если потребуется, вы можете привлечь еще больше.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Если я сделаю это, Клей… Это означает, что в борьбу с Дивэйном мне придется вложить все, что у меня есть. Если я выиграю, все будет хорошо, а если нет — потеряю все свое состояние. Было бы глупо не учитывать и такую возможность. И давайте поговорим о вас: вы вольны работать на меня и драться, пока вам не надоест. Но поскольку дело касается меня, я хочу знать, есть ли у вас свое, личное желание отомстить Дивэйну за… Ну, может быть, за обиду, которую он вам нанес в прошлом?
Клей задумчиво и серьезно кивнул головой:
— Что ж, не стану скрывать, расскажу вам, что связывает меня с Дивэйном… Там, на севере, в штате Орегон. Джек Дивэйн и еще один человек, Сэм Хьюстон, держали на паях линию пассажирских дилижансов. Как-то, когда один из экипажей слетел под откос, Хьюстон получил тяжелую травму. Пока он лежал в госпитале, дело, в которое он вложил все свои деньги, до последнего цента, взял в свои руки Дивэйн и, вместо того чтобы продолжить его, продал лицензию и сбежал со всеми деньгами. Весть о предательстве компаньона, которому он безгранично доверял, добила Хьюстона, и вскоре он умер. Жена его осталась совсем на мели, а поскольку она была уже далеко не первой молодости, потеря мужа и утрата всего имущества тоже привели ее к скорой смерти. Сэм и Стелла Хьюстон были моими приемными родителями. Совсем ребенком я остался сиротой, мои родители погибли в войне с индейцами племени модоков, и Хьюстоны подобрали меня, полумертвого от голода. Они дали мне кров над головой и нежность, которая так нужна ребенку, и воспитывали меня, пока я не дорос до того, чтобы начать самостоятельную жизнь. Да, это были действительно добрые люди…
Пока Клей с горечью рассказывал свою грустную историю, Милли, затаив дыхание, страстно сочувствуя ему, рассматривала его мужественное лицо. Какое счастье, что Клей не обычный хладнокровный, жестокий и эгоистичный вольный стрелок, готовый убивать за плату, не бродяга и не грабитель с большой дороги, скрывающийся от закона, — словом, не из тех подозрительных личностей, которые частенько появляются в здешних краях, весьма далеких от цивилизации!
— В то время я был в Техасе, у рейнджеров, но, получив письмо от Стеллы Хьюстон и прочитав о том, что сотворил Дивэйн, сразу же отправился в Орегон. Но пока я добирался туда, и Сэм, и Стелла Хьюстон умерли, и мне не оставалось ничего иного, как поклясться на их могилах, что я разыщу Дивэйна и покараю его. Но он старательно заметал свои следы, причем делал это ловко, Умело. И все же я отыскал его. Вот почему я оказался в ваших краях. Сначала я хотел вызвать его на поединок и застрелить. Но потом появились другие дела, и я вынужден был изменить свой план.
— Какие дела, Клей? — нежно произнесла Милли.
— Вы и ваши проблемы… Если бы я просто убил Дивэйна, вполне вероятно, что лично мои проблемы были бы решены навсегда. Но что касается вас… Ведь если я именно теперь ликвидирую Дивэйна, его люди все равно смогут продолжить войну против вас на свой страх и риск. Я долго думал над этим все прошедшие дни, и мне кажется, что было бы намного лучше сначала разгромить организацию, а потом уже позаботиться о самом Дивэйне. Кроме того, мне очень хочется, чтобы Дивэйн, прежде чем я призову его к окончательному ответу, на своей шкуре испытал то, что чувствовали Сэм и Стелла Хьюстон. Я хочу также убедиться в том, что вам самим и вашему имуществу ничего не угрожает. Вы удовлетворены моим ответом, а, Милли?
Глаза ее приняли чудесное мягкое и теплое выражение, она радостно кивнула головой, прошла по комнате, открыла шкаф, сняла с полки два пояса с кобурами, из которых выглядывали рукоятки двух больших кольтов, и положила их на стол перед Клеем.
— Это отцовские, — просто произнесла она. — Он не взял их с собой в Юту, потому что хотел предстать перед мормонами именно таким, каким он и был, — мирным торговцем. Если бы… если бы он взял их, может, остался бы в живых. Возьмите их, Клей! Я думаю, отец бы не стал возражать.
— Значит, вы решили драться?
Она решительно кивнула головой:
— Да, до самого конца… Впрочем, я не хочу опять выглядеть перед вами несправедливой. Поэтому вместе с револьверами я даю вам полное право на принятие решений в деле и полную свободу действий. В этих делах я своим женским умом буду только мешать вам. Теперь вы решаете все самостоятельно, Клей.
Тут она отвернулась и опять занялась какими-то делами.
— А что ваш компаньон, Марк Торби? Что он скажет об этом? Наверное, такое решение не очень-то придется ему по вкусу.
Она ответила не поворачивая головы:
— Много чего не понравится теперь Марку, но придется ему и к этому привыкать.
Помолчав немного, она добавила еще несколько слов, значение которых Клей ощутил сердцем, но полностью разобраться в них так и не сумел:
— Спасибо вам за то, что вы сделали для меня, Клей, и спасибо вам за то, что вы подвигли меня и на другие дела. Впрочем, вам сейчас надо поесть и как следует отдохнуть…
Но, видимо, Клею не было суждено отдохнуть и выспаться в этот день. Едва он задремал, как Джонни Буффало принялся трясти его за плечо:
— Ты вставать… Плохое дело, плохое!
Клей вскочил, быстро оделся и вышел и тут же увидел, как у загона Хенди и Бэллард снимают с лошади труп погонщика Лоренса. Он подбежал к ним и услышал рассказ о том, как по дороге на Форт-Рок они нашли убитого с двумя пулями в спине. Караван навьюченных мулов исчез в неизвестном направлении. Хенди вытащил из кармана огрызок карандаша и старую накладную, на оборотной стороне которой можно было разобрать каракули: «Мулов отняли Тарверы. Хет стрелял в меня. Надеюсь, найдете». На этом записка обрывалась.
— Вот это он нам оставил. Бумажку прижал камнем, чтобы не унесло ветром, — произнесла Милли, которая прибежала сюда чуть раньше Клея. — Тарверы хорошо знают эти края, они могут устроить засаду. Клей решит, что нам делать дальше. Я передала ему все дела. Надеюсь, вы не станете протестовать?
Стоя рядом с мертвым другом, Бэллард печально вымолвил:
— Как хотите, но если я повстречаю Хета Тарвера, то сразу же возьму его на мушку.