- Что-то ты разболтался, - поморщилась Ярла.
Они вышли к реке. Не очень широкой, но пересечь ее, не намочив грудь, вряд ли бы удалось. Из-за водорослей, которые, как и вся растительность на Осеннем острове, были красными, река имела кирпичный цвет. Анатарес сказал бы, что она напоминает потоки дерьма, но предки местных жителей считали иначе и назвали ее Кровянкой.
- Не уходи от вопроса!
- Я хорошо знакома с тем, с чем мне приходилось сталкиваться лицом к лицу. Вашу породу я вижу впервые. Потому я знаю о вас только по слухам, да по рассказам Старого Дамена. Но мне бы хотелось послушать все от тебя самого.
- Послушаешь. Времени, как я понимаю, у нас еще много.
- Немало. До устья реки мы доберемся только к вечеру, с учетом привалов.
- Значит, еще успеется. Так что насчет третьего варианта? Тебе ведь действительно нужны деньги? Я понимаю, всем жителям Истока они нужны, но не настолько, чтобы бросаться в столь рискованную авантюру из-за двадцати серебряных монет. Так в чем проблема?
- Я говорила, что отведу тебя в устья Кровянки, но откровенничать я не обещала, - отрезала Ярла.
- Это не умаляет моего любопытства!
Солнечный диск постепенно поднимался все выше, уверенно превращая утреннее тепло в полуденную жару. Они шли между деревьев-великанов, чьи огненные кроны укрывали небо, и высоких пламенных кустарников, стараясь не упускать из виду Кровянку. Здесь она была узкой и заросшей, но далеко на западе впадала в широкую полноводную реку Леттору, по которой ходили пузатые ладьи с гербами лордов и купеческих домов на парусах.
Ярла старательно обходила многочисленные медвежьи ямы, капканы и другие ловушки, которые охотники отмечали для людей разноцветными тряпками. Анатарес же шел вразвалку и не забывал отхлебывать пиво из бутыля, одного из полдюжины, которые он потащил с собой вместо провизии и снаряжения. При нем даже не было меча. Только все тот же столовый нож на поясе. Ярла спрашивал его об оружии еще утром, но он только отмахнулся, а затем добавил: «Все, кто так жаждали увидеть мой меч, вскоре находили его острие у себя в груди!».
- Расскажи мне что-нибудь о себе, тогда я расскажу, зачем мне деньги, - заявила юная охотница.
- Что ж, честная сделка. Что ты хочешь знать?
- Хм. Старый Дамен говорил, что тебе поклонялись, как богу войны.
- Так и было! - подтвердил Тарс.
- И чем же ты тогда занимался? Что делал для своих последователей? И что они делали для тебя?
- Хороший вопрос, - оценил Анатарес. - Ко мне призывали во время войны, а война в те времена казалась обычным делом. Собирались всем селением и несли мне дары. То, что я люблю. Знаешь, хорошее оружие, доспехи, головы поверженных врагов, знамена разбитых войск. Взамен просили покровительства в войне.
- И как ты им покровительствовал? - заинтересовалась Ярла.
- По-разному. В зависимости от даров, моего настроения и расположения к просящим. Ох, девочка, как же я тогда был силен! Ты себе даже представить не можешь. Мог вихрем пронестись по полю боя, разметав вражескую конницу. Мог посеять среди врагов такую панику, что они сотнями бросали оружие и улепетывали прочь. Мог вселиться в какого-нибудь князя на ристалище и его руками одолеть противника. Иногда учил княжеских сыновей воинскому ремеслу. Давал советы перед боем. Благословлял оружие. И прочее, и прочее. Ни разу войско под моим покровительством не было разбито. Ни разу мой подопечный воитель не падал в грязь лицом в поединке. То было время, да!.. Но теперь твоя очередь.
Ярла прикусила губу и ответила:
- Я хочу уехать из Истока. Я не хочу всю жизнь охотиться в окрестных лесах. Не хочу пить и танцевать вокруг костра с этими деревенскими парнями и глупыми девчонками. Не хочу слушать по вечерам Старого Дамена. Мир, он такой огромный. Я хочу поглядеть на него, хочу поучаствовать в чем-то важном!
Юная охотница говорила это все осторожно и неохотно, и Анатарес про себя предположил, что в прошлый раз, когда она произносила это все вслух, ее высмеяли.
- Но, по сути, я обычная деревенская сирота. Живу в доме чужих людей, которые приютили меня после смерти родителей. Жизнь в лесной деревне не сладкая, скажу я тебе. Охота приносит мало денег, зато отнимает много времени и усилий. Поэтому я и вызвалась пойти с тобой. Я привыкла считать медяки, о серебре никогда и речи не шло. А на эти деньги я смогу купить лошадь и уехать. Вот и вся история.