«Это служебный автомобиль», — сказал Шон. «Все, кто на меня работает, застрахованы».
«Хорошо», — сказал я. «Буду считать себя принятым».
***
Несмотря на свою, казалось бы, беспечную манеру поведения, я очень медленно и очень осторожно вёл «Патрол» обратно в Ланкастер. Он, казалось, угрожающе кренился на поворотах, а капот с огромными хромированными дугами безопасности тянулся на мили. К тому времени, как я подъехал к дому, моя шея была скована, и от неё, словно пятно, расползалась урчащая головная боль.
Я вошла и сразу направилась в душ, раздеваясь по пути. Только вынырнув из долгого стояния под обжигающе горячей водой, вытерев волосы полотенцем и надев чистую одежду, я догадалась проверить автоответчик.
Было всего одно сообщение, но его было достаточно, чтобы я схватил ключи от Nissan и бросился к двери.
«Чарли, это миссис Гадатра», — раздался дрожащий, испуганный женский голос с записи. «Речь идёт о Полин. На неё напали на улице.
Я думаю, тебе лучше приехать.
***
Попасть в Лавандовые сады оказалось проще простого. Для начала, на подъездной дороге, наискосок, стояла пара машинок-панд.
Один из полицейских остановил меня и подошел к окну водителя, опустив голову под дождем.
Я застыл на секунду-другую, внезапно осознав, что «Глок» всё ещё лежит там, где я его небрежно засунул в карман двери, а кровь Шона засохла липким пятном на пассажирском сиденье. Слава богу, кожаная обивка была достаточно тёмной, и это было не так уж заметно.
Я нажал кнопку электростеклоподъёмника, пока не образовалась щель глубиной около восьми дюймов. «Доброе утро, офицер», — крикнул я поверх стекла, стараясь изобразить недоумённую улыбку. «В чём проблема?»
Он проигнорировал моё приветствие. Он выглядел мокрым, замёрзшим и таким уставшим, как бывает, когда нервы постоянно напряжены в течение нескольких часов подряд.
«У вас есть дела на территории поместья?» — спросил он, глядя на почти новенькую регистрацию патрульной машины. «Только они там всё камнями швыряют».
Я подумал о страховке Шона, которая уже выплатила деньги за новое лобовое стекло для «Гранд Чероки». Это была не моя проблема. «Мне нужно на Кирби-стрит», — упрямо сказал я.
Он пренебрежительно пожал плечами. «Ну, тебя предупредили», — сказал он и отвернулся.
На самом деле, я добрался туда без каких-либо проблем. Сама улица Кирби выглядела почти как обычно, если не считать руины сгоревшего метро на углу, которые никто так и не удосужился убрать. Городской совет, очевидно, тоже не прислал мусорщиков на той неделе. Изодранные котом мешки с мусором валялись на тротуаре, словно лежебоки.
Когда я подъехал к дому Полин и поспешил по короткой подъездной дорожке, я осознал, что дюжина пар скрытых глаз заметила мое прибытие.
Пятница меня просто хватила, когда я постучала во входную дверь. Последовала долгая пауза, а затем я увидела, как колышутся шторы на окне гостиной.
Наконец, замок щелкнул, и дверь открылась, и на пороге появилась миссис Гадатра, а не сама Полина.
«Извини, я получила твоё сообщение только сегодня утром», — сказала я, когда она жестом пригласила меня в коридор. «Как она?»
Миссис Гадатра кивнула в сторону кухни. «Пойдем и посмотрим сами», — сказала она.
Пятница, изгнанная в гостиную, затихла, затихая до тревожных писков и скуления. Он подкрался ко мне, словно понимая, что что-то серьёзно не так. Проходя мимо, я провёл рукой по его широкой макушке и был вознагражден быстрым влажным языком по запястью.
На кухне Полин сидела в конце стола, а Аквил и Джин сидели по обе стороны от неё. Казалось, они оживлённо играли в снэп. На мгновение опешив, я замер в дверях, и Полин подняла на меня взгляд. Только тогда я смог как следует разглядеть её лицо.
Тот, кто ее ударил, пришелся ей сильным ударом по правому боку.
Тонкие повязки, заклеенные пластырем на её подбородке и лбу, вдруг напомнили мне о Шоне. Сама скула осталась открытой, и корки, образовавшиеся на ссадинах, были тёмными и уродливыми.
Полин одарила меня осторожной, водянистой улыбкой, словно не была уверена, что ее губы растянутся в улыбке.
«Что случилось?» — спросил я.
«О, это просто дети, знаете ли, бросали камни», — рассеянно сказала она.
Миссис Гадатра фыркнула с отвращением. «Дети! Камни!» — воскликнула она, вскинув руки и сжав кулаки так, что браслеты на её запястьях зазвенели и зазвенели. «Они бросили в неё кирпич. Кирпич ! Чудо, что она ещё жива. Кто знает, что бы они сделали потом, если бы с ней не было собаки».
Полин снова улыбнулась, вспоминая ту нежность. «Оказывается, он какое-то время даже не подпускал ко мне скорую», — сказала она.