«И как же нам узнать, когда Роджера, скорее всего, переедут в один из домов?» — задался он вопросом.
«Ты хоть знаешь, где он будет?» — вставил Джейкоб.
Я кивнул, потягивая вино и крутя в пальцах короткую толстую ножку бокала. «Думаю, да», — сказал я. «Большинство домов построено в пятидесятых, но здесь осталось полулицы каменных викторианских домов, прямо посреди нейтральной зоны. Только у них достаточно старые дома, чтобы иметь подвалы».
«Это должно немного сузить круг поиска», — сказал Шон, сосредоточенно нахмурившись. Он расслабил плечо в перевязи, сгибая руку. Будет ли он готов, если дело дойдет до драки?
«А когда?» — сказал я. — «Я подумал, что, пожалуй, стоит переехать к Полин на несколько дней, чтобы оттуда присматривать. В любом случае, сейчас мне будет с ней приятнее. Я тебе говорил, что в неё кто-то бросил кирпич?»
Это, конечно, было новостью для Джейкоба и Клэр, и время между этим событием и подачей еды было в основном занято рассказом о моем последнем посещении Лавандового сада.
«Эта её собака на вес золота», — сказал Джейкоб. «Ты же не думаешь, что она когда-нибудь захочет с ним расстаться?»
Тут я вспомнил, что не рассказал Шону о своей последней стычке с Гартоном-Джонсом. Он молча выслушал лукавые намёки охранника, и его лицо ничего не выражало.
«Мне действительно придется что-то сделать с этим человеком», — наконец произнес он, и спокойствие в его голосе было леденящим.
Мы почти не разговаривали, когда еда оказалась перед нами, и я понял, насколько я голоден. Суккоташ был таким густым, что его можно было есть вилкой, а не ложкой. Ещё был салат «Цезарь». Мы заедали всё кусками свежего хлеба, оторванными, а не отрезанными от хрустящей буханки.
Кажется, потом Клэр предложила нам послушать местное радио, чтобы узнать, не упоминалось ли в вечерних новостях что-нибудь об убийстве Лэнгфорда. Ничего не было, но то, что мы услышали, заставило нас бросить грязную посуду и броситься к двери.
«Полиция не называет имя азиатского подростка, чьё тело с тяжёлыми побоями было выброшено из движущейся машины в районе Лавандер-Гарденс сегодня утром», — сообщил диктор, — «но известно, что он местный житель. Его состояние оценивается как критическое. Полиция требует немедленной помощи».
спокойно, но между ним и соседним поместьем Копторн уже формируются банды молодежи.
Поступают сообщения о брошенных ракетах и бутылках с зажигательной смесью, хотя пока нет подтверждённых пострадавших. Точная ситуация неизвестна, поскольку даже пожарные и скорая помощь испытывают трудности с доступом. Полиция рекомендует всем держаться подальше от этого района, пока ситуация не будет взята под контроль…
***
На переднем дворе Мадлен забрала ключи от патруля, и я отдал их без возражений. Хорошо хоть дождь утих, но в воздухе витал тяжёлый дух предчувствия его приближения.
«Мы тоже пойдем», — сказала Клэр, направляясь к своему Range Rover.
"Нет!"
Все остановились и повернулись ко мне, когда я выразил своё несогласие. Я с неловкостью осознал, что мой тон был чуть более резким и слишком громким.
Шон подошел ко мне, всмотрелся в мое застывшее лицо и не нашел там ответов, которые он искал.
«Нет», — повторил я, на этот раз более рассудительно. «Им нет нужды идти с нами».
«Почему бы и нет, Чарли?» — пробормотал он. «Мы были бы рады их помощи».
Я покачал головой. «Они уже достаточно натворили», — упрямо сказал я. «Более чем достаточно. Я не позволю тебе рисковать их безопасностью».
Рядом со мной появился Джейкоб. «Всё в порядке, Чарли», — мягко сказал он.
«Мы знаем, что нас ждёт на этот раз, и мы хотим сделать всё, что в наших силах», — он обнял меня за плечи. «Тебе не обязательно вечно нас защищать».
«Я знаю», — сказала я, сглотнув, и пожалела, что тоже в это не верю.
Джейкоб, похоже, воспринял это как согласие. Он отпустил меня, ободряюще сжав руку, и они с Клэр забрались в «Рейндж Ровер». Остальные забрались в «Патрол», я сел на заднее сиденье. Мадлен шла впереди, наши фары бешено подпрыгивали в такт ухабистой дороге.
Только когда мы почти достигли окраины города, я понял, насколько она притихла с тех пор, как мы услышали репортаж.
«Это же я виновата, да?» — наконец спросила она, не отрывая глаз от дороги.
Шон, выпутывающийся из своей перевязи, повернулся на сиденье к ней. «Что такое?»
«Ну, это же Джав, которого избили и бросили, да?» Она мельком взглянула на меня в зеркало заднего вида. «Ты знала, что такое произойдёт?» — хотела узнать она. «Вот почему ты хотела сегодня утром всё сделать тише, да? Я не думала…»
Её голос затих, и на несколько мгновений в салоне не было слышно ничего, кроме рёва шин «Патруля» и гула двигателя. Я подумал, что даже Шон не сразу встал на её защиту, и это было показателем её ошибки.