Подойдя ближе, я обнаружил, что Полин также держит на руках младшего сына миссис Гадатры, Джина, завёрнутого в одеяло и крепко спящего. Сама миссис Гадатра сидела на краю низкой ограды парковки в нескольких футах от неё, обхватив себя руками, и громко плакала.
Аквил стоял рядом с матерью, оцепеневший от страха, одной рукой вцепившись ей в плечо. Он смотрел на неё так, словно у неё вдруг выросла вторая голова. Я позвал его по имени, и выражение полного облегчения, промелькнувшее на его лице, когда он узнал знакомое лицо, разрывало сердце.
Когда мы подошли, Полин неуверенно улыбнулась. Глаза у неё были сухие, но веки сильно покраснели, показывая, чего ей это стоило.
«Они сожгли дома», — сказала она, безуспешно пытаясь унять дрожь подбородка. «Мы только-только выбрались в том состоянии, в котором сейчас стоим».
Это простое заявление вызвало у миссис Гадатры новый приступ горя.
Ее слова были частично заглушены бешеным ревом самолетов полицейского вертолета, который пролетал низко над головой, направляясь обратно к поместью.
Прожектор, установленный под передней частью, пронзал темноту.
«Вы не можете здесь оставаться», — решительно заявила Клэр. «Пошли, Полин, и вы тоже, миссис Г. Вы все можете вернуться к нам домой».
Когда обе женщины начали возражать, Клэр сразу же набросилась на эмоциональный центр. «Нельзя же оставлять детей стоять всю ночь на таком холоде», — резко сказала она. «Кроме того, такое чувство, что вот-вот снова польёт ливень».
Упоминание о надвигающейся погоде, по-видимому, стало решающим фактором.
Миссис Гадатра и Полин позволили отвести себя к «Рейндж Роверу». Мадлен забрала Джин у Полин. Девочка проснулась сразу же, как только её переместили, но не протестовала.
Клэр порылась в бардачке и достала потрёпанный пакетик шоколадных лаймов – свой запас на случай чрезвычайной ситуации. Аквил и Джин с энтузиазмом приняли это подношение – символ нормальности в этом разваливающемся мире.
«Если мы собираемся уезжать, мне нужно сказать той милой девушке из социальной службы», — засуетилась миссис Гадатра. «Они приходили и записывали имена, пытаясь найти нам временное пристанище», — объяснила она. «Я скажу ей, что они могут отдать наше место какой-нибудь другой бедной семье. Акиль, позаботься о своей сестре».
Джейкоб и Клэр сказали, что пойдут с ней. Все трое поспешили пробраться сквозь толпу и вскоре скрылись из виду.
Полин стояла, глядя в сторону Лавандовых садов, обтягивая дрожащее тело тонким кардиганом. Пятница словно приклеилась к её ноге. Шон достал плед из багажника «Патруля» и накинул его на плечи Полин, игнорируя предупреждающее рычание собаки.
«Полагаю, ты не видела Гартона-Джонса и его людей с тех пор, как все это началось?» — тихо спросил ее Шон.
Полин покачала головой. «Я понимаю, что они всё ещё там, делают всё, что могут», — сказала она. Она взглянула на меня. «Я знаю, что ты не очень-то жаловала Яна — да и я тоже, если уж на то пошло, — но если бы не он, мы бы, наверное, вообще оттуда не выбрались».
Шон смотрел на неё с удивлением. «Разве ты не знала?» — спросил он.
«Старый добрый Иэн Гартон-Джонс погряз в этом по уши в своей несуществующей бычьей шее.
все это целиком».
Смятение и недоверие Полин были очевидны. «Но это же смешно!»
Она тихо прошептала: «Он здесь, чтобы защитить нас».
Шон пытался мягко её отпустить, но лёгкого пути ему не было. «В любом случае, миссис Джеймисон, он был на верном пути», — сказал он.
«Вы все платили ему за то, чтобы в поместье не было преступников, но теперь мы думаем, что именно он, вероятно, стоял за волной преступности.
Раскручиваем бизнес».
«О нет, это сделал мистер О'Брайан».
Мы все замерли, а затем очень медленно повернулись и уставились на Акиля, который сидел, покачивая каблуками, на пороге «Рейндж Ровера». Как будто наши головы вдруг стали стальными, а он превратился в восьмилетнего электромагнита.
Сам мальчик, казалось, не заметил внезапного внимания, которое привлекли его слова. Прозрачная целлофановая обертка от конфеты порвалась, и он тщательно снимал её полностью, прежде чем отдать липкий лайм сестре.
Только когда Шон присел рядом с ним и посмотрел на Акиля, мальчик оторвал взгляд от своего занятия.
«Аквил, это важно, — мягко сказал он. — Ты уверен, что имеешь в виду мистера О’Брайана?»
Акил серьёзно смотрел на него, пока он дожевывал остатки своей сладости, не забывая о хороших манерах. Мы затаили дыхание, пока он не проглотил. Потом он сказал: «О да. Мне брат рассказал. Мистер О’Брайан пытался заставить Насира делать для него то, что было неправильно, воровать для него». Его большие, тёмно-влажные глаза серьёзно посмотрели на каждого из нас. «Насир больше не хотел этого делать. Он собирался стать папочкой».