«Шон, — тихо сказал я. — Не делай этого. Оставь О’Брайана в покое».
Он продолжал говорить, не встречаясь со мной взглядом. «Назови мне хоть одну вескую причину, почему мне не стоит его убивать?» — спросил он, и больше всего меня напугал его тон, словно он обсуждал мойку машины.
«Ты когда-нибудь кого-нибудь убивал, Шон?» — спросил я. Он повернулся, и, увидев, как он начал нетерпеливо жестикулировать, я быстро добавил: «Нет, я имею в виду, действительно ли убил кого-то? Намеренно? Лицом к лицу?»
Последовала долгая пауза, и я понял, что не получу ответа.
Но я все равно упорно продолжал идти вперед.
«Если нет, то ты понятия не имеешь, что это с тобой сделает», — сказал я низким от волнения голосом. «Чего это у тебя отнимет. Даже если тебе удастся избежать наказания, последствия останутся с тобой навсегда. Подумай об этом, Шон. Ты больше не в армии».
Он изобразил на лице полуулыбку, которая так и не появилась на лице.
«А я-то думал, ты собираешься прочитать мне лекцию о моральных достоинствах и недостатках этого».
Я покачал головой. «Было время, когда я был бы первым в очереди, чтобы помочь тебе спланировать убийство», — сказал я. «Этот человек — мерзавец низшего сорта, и он, вероятно, заслуживает смерти, но не от твоей руки, Шон. Если я смогу этого избежать».
«Что на самом деле с тобой случилось, Чарли?» — спросил он, должно быть, увидев моё лицо вблизи. Он поднял руку. «Ладно, ладно, ты не хочешь мне рассказывать, и, думаю, я тебя понимаю, но надеюсь, однажды ты почувствуешь, что можешь доверять мне настолько, чтобы рассказать, потому что это похоже на голос опыта».
С этими словами он прошёл мимо меня, и на мгновение я за ним не последовала. Я поняла, что доверяю Шону, но не думала, что когда-нибудь буду готова открыть ему свою душу.
Мне самому не очень понравилось туда заглядывать.
«Итак», — сказала Мадлен, бледная и нервная, — «что нам теперь делать?»
«Нам нужно добраться до Роджера, если он ещё жив, — сказал Шон. — А как быть со всем остальным, мы подумаем позже…»
«Я бы сказал», — раздался размеренный голос позади нас, — «что у вас сейчас есть гораздо более важные вещи, о которых стоит беспокоиться».
Мы резко обернулись и увидели позади себя суперинтенданта Макмиллана и пару людей в форме, достаточно больших, чтобы сойти за людей, знавших улицу.
«Чарли», — Макмиллан резко кивнул в мою сторону, а затем перевёл свой непроницаемый взгляд на внезапно напрягшуюся фигуру Шона. «А вы, должно быть, Шон Мейер, о котором я так много слышал. Что ж, как бы мне ни хотелось прерывать вечеринку, боюсь, вы арестованы».
Двадцать шесть
На мгновение воцарилась тишина. Не то чтобы кто-то из толпившихся на парковке перестал говорить или плакать. Не то чтобы вдали завыли сирены. Но для нас шестерых всё равно стояла полная тишина.
Его сломал Шон.
«В чём обвинение?» — спросил он, слегка приподняв подбородок, как мне было хорошо знакомо. Словно бросая вызов, который глупо было бы игнорировать.
«Убийство».
«Чье убийство?»
«Харви Лэнгфорд — пока что», — спокойно сказал Макмиллан, — «но я уверен, что мы сможем добавить его позже, если возникнет такая необходимость».
Один из полицейских, стоявших позади него, потянулся к наручникам, отряхнул их и шагнул к Шону.
Не помня точно, как это произошло, я обнаружил, что наполовину переставил ноги в позу. Когда я взглянул, то увидел, что мы все так и сделали. Даже суперинтендант выглядел собранным, а Пятница стоял неподвижно, но настороженно.
Шон слегка повернул голову и посмотрел прямо в глаза приближающемуся полицейскому. «Подойди ко мне с этими, и я сломаю тебе обе руки», — сказал он. Голос у него был лёгкий, приятный, но я никогда не слышал, чтобы кто-то так угрожал.
Он снова посмотрел на суперинтенданта. «Дайте мне время до завтрашнего утра, — сказал он, — и я сдамся».
«Что произойдет завтра утром?»
«Потому что к тому времени я либо найду настоящего убийцу, либо мой брат будет мёртв», — ровным голосом сказал Шон. «В любом случае, это уже не будет иметь значения».
Полицейский с наручниками сделал ещё один шаг. Его приятель отцепил дубинку от пояса. Мы с Мадлен приблизились к Шону по обе стороны, и я вырвался вперёд у Пятницы.
Риджбек плавно двигался перед нами, обнажая все свои многочисленные резцы и издавая в груди звуки, похожие на непрерывный гул двигателя лёгкого самолёта. Этого оказалось достаточно, чтобы все трое полицейских замерли на месте.
Я воспользовался передышкой. «Разве вы не хотите знать, что здесь происходит?» — быстро спросил я Макмиллана, стараясь, чтобы в голосе не прозвучала нотка отчаяния. «Разве вы не хотите узнать не только, кто на самом деле убил Лэнгфорда, но и почему он умер? Разве вы не хотите узнать, кто организовал волну преступности, руководил ограблениями, сбывал контрабанду?»