Гартон-Джонс вдруг почувствовал усталость, едва мог смотреть на своего заместителя. Он вздохнул. «Он и за это тоже отвечал, да?»
«Нет! Иэн, ты не можешь верить в эту лживую чушь», — умоляюще сказал Уэст. «Мы работаем вместе уже десять лет. Ради бога, поверь мне».
Мадлен, вернувшаяся к пятничной ране, слушала, не принимая участия в разговоре. Теперь она поднялась на ноги и подошла. «Откуда вы узнали о контракте на «Лавандовые сады»?» — спросила она.
Гартон-Джонс какое-то время тупо смотрел на неё, словно не понимая, в чём тут дело, а потом что-то соединилось. «Он меня на это навёл», — сказал он, махнув рукой в сторону Уэста, — «через своего приятеля из ТА. Он работает в отделе по делам несовершеннолетних. Его звали Эрик О’Брайан. Мы платим ему комиссионные за то, что он помогает нам».
«О'Брайан — тот, кто руководит преступной группировкой в поместьях»,
Мадлен почти мягко сообщила ему новость: «Банда детей О’Брайана раздувает уровень преступности до тех пор, пока жители не готовы платить вам за то, чтобы вы пришли и разобрались с этим. Уэст и О’Брайан заработали на этой схеме вдвое больше».
«Ты не можешь поверить в эту чушь, Иэн», — вмешался Уэст, но в его голосе ясно слышалось отчаяние. «Я бы не стал делать с тобой ничего подобного. Ты…
мой друг».
«Ты его подставной человек», — чётко сказал Шон. «Его козёл отпущения. Когда этот бунт закончится, кого, по-твоему, они будут винить за то, что разозлили азиатское сообщество и раздули всё это? Уэст и О’Брайан сбегут с выручкой, а тебе придётся тащить всё на себе. Признай, тебя уже обманули».
Уэст предпринял ещё одну неудачную попытку подняться. «Иэн, я…»
«Заткнитесь, мистер Уэст», — сказал Гартон-Джонс, не поворачивая головы.
«Не копай себе могилу глубже, чем она уже есть».
У меня было неприятное чувство, что он говорил не метафорически.
Уэст не был дураком, он видел, как удача отворачивается от него, знал, когда его побьют. Он откинулся на спину, посмотрел на кровь на своих руках и хрипло рассмеялся. «Ты ничего не сможешь доказать».
сказал он. «Ты ничего из этого не заставишь».
«Ты забываешь о моём младшем брате, — сказал ему Шон. — Он свидетель.
Ты пытался избавиться от него сегодня вечером, но потерпел неудачу. Всё кончено.
Наоборот, это заставило Уэста рассмеяться ещё громче. «Конечно, это ещё не конец», — презрительно сказал он. «Как только мы увидели джип и поняли, что ты здесь, мы поняли, что ты, вероятно, нашёл парня и вытащил его, поэтому О’Брайан пошёл искать его, пока мы остальные отвлекали тебя. Он был там всё это время». Триумф придал его голосу вороний голос. «Твой брат уже мёртв».
«Надейся, что этого не произойдёт», — сказал ему Шон ледяным голосом. «Ради твоего же блага».
Гартон-Джонс кивнул в сторону нескольких своих людей, которые двинулись вперёд, чтобы схватить Уэста и поднять его на ноги. «Выведите его отсюда», — сказал он, и лицо его исказилось от отвращения. «И следите за этими двумя», — добавил он, указывая на Харлоу и Драммонда, которые пытались проскользнуть обратно в ряды.
Он снова взглянул на плечо Шона. «Похоже, тебе тоже нужен медик».
Шон покачал головой. «Я в порядке», — сказал он. Он выглядел бледным и усталым, но я знал, что отговаривать его от этой цели бесполезно. «Но если у тебя есть транспорт, можешь вытащить отсюда Пятницу? Приведи его в порядок?»
«Конечно», — сказал Гартон-Джонс, но когда двое его людей попытались приблизиться к нему, собака открыла глаза и изо всех сил попыталась зарычать на них.
Даже избитые и раненые, риджбеки представляли собой серьёзное препятствие. Они колебались, и я не мог их за это винить.
«Одному из нас придётся пойти с ним», — сказала я глухим голосом. Я посмотрела на Шона и Мадлен. Мне ни за что не хотелось отпускать Шона одного за О’Брайаном, и Мадлен тоже не хотелось. Дело не в том, что я не верила, что темноволосая девушка сможет позаботиться о себе или о Шоне. Я боялась не этого.
Полин была права. Шон жаждал крови, и я боялась, что если представится такая возможность, Мадлен не сможет его удержать.
Это был стремительный спуск, через гнев к смерти. Возвращение от власти и её кайфа оставляло тебя постоянно неуверенным в себе, как недавно протрезвевшего алкоголика.
«Не волнуйся, Чарли, я пойду с Пятницей».
Я понял, что это Мадлен. Она наклонилась к голове пса, разговаривала с ним и гладила его уши, пока двое людей Гартона-Джонса подкладывали под него пальто, используя его как перевязь. На этот раз риджбек не сопротивлялся, позволив им поднять себя и унести.
Я положил руку Мадлен на плечо, когда она проходила мимо. «Это должна быть я», — возразил я, спотыкаясь, подбирая слова. «Он — моя ответственность. Я обещал Полин, что…»