«Не надо», — перебила его Мадлен, но очень любезно. «Я могу позаботиться о Пятнице.
Ты нужна Шону, — она понизила голос. — Я видела, как он меняется раньше — когда работает. Он переходит в другое состояние, в другую оболочку.
Она сказала почти грустно. «Ты двигаешься точно так же, как он, Чарли. Ничего не поделаешь. Просто присматривай за ним, ладно?»
Она быстро улыбнулась мне и скрылась, ловко перебегая через завалы, чтобы догнать меня. Я заметил, что охранники обращались с собакой гораздо осторожнее, чем с Уэстом.
Гартон-Джонс наблюдал, как они наполовину несут, наполовину волочат его бывшего лейтенанта по неровной земле, затем повернулся к Шону. «Этот О’Брайан, — сказал он. — Насколько он опасен?»
«Мы знаем, что он совершил одно убийство, и, вероятно, у него все еще есть пистолет», — сказал ему Шон.
«В таком случае, лучше оставьте ружьё себе», — сказал Гартон-Джонс. Он посмотрел на нас обоих, подавленный, даже застенчивый, и это было совсем не связано с тем, что Шон всё ещё держал браунинг. «Вы уверены, что мы не можем помочь вам найти мальчика?»
«Абсолютно», — сказал Шон. «Если Роджеру удалось так долго ускользнуть от О’Брайана, он убежит на милю, как только увидит вас. Он не знает, что вы с Уэстом не заодно».
Гартон-Джонс выглядел разочарованным из-за отказа в погоне, но кивнул.
«В любом случае, спасибо за предложение», — сказал Шон искренне. «Я ценю это».
Они пожали друг другу руки. В сложившихся обстоятельствах это показалось им ироничным жестом вежливости.
«Вы меня хорошо обвели вокруг пальца», — сказал ему Гартон-Джонс, а затем добавил, обращаясь ко мне: «И если бы я знал, какая вы мастерица, юная леди, я бы предложил вам работу».
Шон улыбнулся ему. «Для этого тебе придётся встать в очередь», — сказал он.
Мы стояли и смотрели, как последний из людей Гартона-Джонса исчез в тени, быстро двигаясь в направлении, уводящем их от острой части конфликта.
Казалось, он всё приближался. Звуки его нарастали, словно прибой на пляже, неумолимые и глубокие. Если мы скоро не найдём Роджера, банды сделают за него работу О’Брайана.
Какое-то мгновение Шон, казалось, не спешил уходить, и я подумал, что, возможно, его стычка с Уэстом ранила его сильнее, чем он хотел признать. Он просто стоял, глядя на горящий остов «Патруля», словно заворожённый вращением колеса и завихрениями огня.
«Ты же понимаешь, Шон, — тихо сказал я, — что даже если О’Брайан…» Я оборвал себя, не желая озвучивать то, что так ясно вертелось в голове у нас обоих. Я попытался снова. «Что бы ни сделал О’Брайан, ты не можешь его убить».
«Если Уэст прав и Роджер мертв, — спокойно сказал Шон, — он должен будет за это заплатить, так или иначе».
«Он заплатит – в тюрьме», – сказал я. «Они посадят его и выбросят ключ за то, что он здесь сделал».
Но даже сейчас я понимал, что суды не всегда восстанавливают справедливость. Я так и видел, как О’Брайан пытается смягчить обвинение, игнорируя показания четырнадцатилетнего вора.
Особенно если этого вора уже нет в живых и он не может отдать его лично.
Шон тоже это знал. «Даже если ему дадут жизнь», — сказал он. «Жизнь больше не значит жизнь , Чарли. При хорошем поведении и ремиссии он вернётся».
раньше, чем вы думаете».
Он взглянул на меня, и хотя в его глазах потрескивал свет костра, его лицо оставалось совершенно спокойным, словно ему было видение. «Я хочу для него большего, — сказал он. — Мне нужно больше, чем это».
«Ты не сможешь этого сделать, Шон», — сказала я, и боль от того, что я ему отказываю, пронзила меня, как стекло. «Если ты собираешься попробовать, ты же знаешь, что мне придётся тебя остановить, не так ли?»
Шон ответил не сразу. Он осторожно согнул пальцы левой руки, обнаружив, что всё ещё почти контролирует их. Он сломал «Браунинг», проверил патроны и защёлкнул затвор.
«Ну что ж», — наконец произнес он холодно, жестко, почти как незнакомец, — «будем надеяться, что до этого не дойдет».
Двадцать девять
В конце концов, нам не пришлось далеко ходить.
Мы вдвоем начали поиск по наилучшей схеме, какую только могли осуществить, зигзагом продвигаясь по пустырю, когда раздался крик.
«Стой там!» — голос О'Брайана прокатился по кирпичной кладке и разнесся вокруг нас, словно выстрелы.
Мы резко обернулись, услышав хруст обломков кладки под ногами. Я машинально поднял «Глок», держа его обеими руками, и сердце бешено заколотилось.
О'Брайан был в тридцати метрах от них, выбираясь из-за завалов, сжимая в кулаке пистолет FN 9 мм, из которого он убил Насира Гадатру.