«Джорджио», — наконец произнёс он. Казалось, ему хотелось плюнуть. «Джорджио был другим. Ему это не нравилось, понимаешь? Даже когда он был большой звездой.
Я не думал, что ему там место».
«Многие с ним согласились».
ДиГаудио наклонился вперёд. «Что это, «Час дешёвого качка»? Даже такой, как ты, после того, что случилось с тем беднягой, даже такой, как ты, должен пару раз подумать, прежде чем нападать. Ты вообще кто такой? Какой-нибудь местный талант на телеканале где-то на рынке, занимающем две заправки. Посмотри на эту декорацию, она выглядит так, будто её раскрасили второклассники…»
«Это, очевидно, щекотливая тема для...»
«Знаете, я пришёл на это шоу, чтобы поговорить о книге, рассказать историю о музыке и Филадельфии, о том времени, когда ваша аудитория была молода,
о другом времени, и что я получаю? Мисс Снайд из 1927 года, с твоим жутким макияжем в стиле тыквенного фонаря и причёской, похожей на газонокосилку...
«Итак, если я смогу получить ответ, что вы думаете о Джорджио?»
ДиГаудио протянул руку и закрыл объектив камеры рукой.
Прозвучало несколько громких звуковых фраз, а затем экран потемнел.
«Ну и ну», — сказал я. «Неприятный тип». Я взглянул на часы. ДиГаудио жил в Студио-Сити, к югу от бульвара Вентура, в самой богатой и белой части Долины. У меня оставалось ещё тридцать пять минут, а поездка займёт всего пятнадцать. Я набрал Giorgio Lucky Star .
И я обнаружил, что смотрю на чёрно-белые фильмы пятидесятых, на размытый кинескоп – всё, что осталось от раннего телевидения, – просто кинокамеру, направленную на экран, на сырые архивные кадры, на которых настаивал профсоюз операторов. Без этого пункта в контракте почти все прямые трансляции пятидесятых уходили бы в космос, а закадровый смех давно умерших вызывал бы изумление у инопланетян в пятидесяти световых годах отсюда, но совершенно затерянных здесь, на Земле.
Даже сквозь пиксели размером с канцелярскую кнопку Джорджио был красивым ребёнком. И Рина была права: он ничего не мог сделать. Он стоял там, как будто ему сказали, что его застрелят, если он пошевелится, и беззвучно бормотал две минуты заранее записанного дерьмового рока начала шестидесятых. Поскольку лицо было всем, а с остальным телом он всё равно ничего не делал, камеры в основном снимали крупным планом, просто переходя от одного кадра к другому. Куда бы они ни ставили камеру, он выглядел хорошо. У него была та же классическая красота, что и у Пресли. Как и у Пресли, если бы вы покрыли его лицо белым гримом и сделали крупный план, вы бы получили классическую статую, кузину Давида Микеланджело .
Но в отличие от изваяния Давида, который смотрит в свое будущее со спокойной уверенностью человека, знающего, что Бог держит помпоны его команды со стороны, у Джорджио был взгляд, который можно увидеть у продажного политика, которому только что задали единственный вопрос, который ему обещали не задавать, у спортсмена, которому сказали, что он должен пройти тест на наркотики, зная, что он его провалит.
Джорджио был в ужасе.
КОНЕЦ
Структура документа
• Глава первая
• Глава вторая
• Глава третья
• Глава четвертая
• Глава пятая
• Глава шестая
• Глава седьмая
• Глава восьмая
• Глава девятая
• Глава десятая
• Глава одиннадцатая
• Глава двенадцатая
• Глава тринадцатая
• Глава четырнадцатая
• Глава пятнадцатая
• Глава шестнадцатая
• Глава семнадцатая
• Глава восемнадцатая
• Глава девятнадцатая
• Глава двадцатая
• Глава двадцать первая
• Глава двадцать вторая
• Глава двадцать третья
• Глава двадцать четвертая
• Глава двадцать пятая
• Глава двадцать шестая
• Глава двадцать седьмая
• Глава двадцать восьмая
• Глава двадцать девятая
• Эпилог
• Из блокнота автора
• Благодарности
• Другие романы и рассказы Чарли Фокса
• Отрывок из книги «СИЛЬНЫЕ УДАРКИ: Чарли Фокс», третья
• Знакомьтесь, Зои Шарп
• Знакомьтесь, Чарли Фокс
• Отрывок из второго романа Тимоти Холлинана «Младший Бендер» – «Маленькие Элвисы»