Какое-то мгновение он смотрел в пустоту пустым, окаменевшим взглядом. Затем внутри него словно что-то сломалось. Его лицо сморщилось, и он поднял руки, чтобы прикрыть его, его тело затрясло.
«Насир?» — спросил маленький Акил, пробегая рысью по тропинке мимо бельевой верёвки с колышущейся авоськой прищепок. Он запнулся метрах в шести от брата. «Насир?» — повторил он, на этот раз менее уверенно.
Насир резко вскинул голову и строго отмахнулся от Акиля, отдавая ему грубые команды, которые явно призывали его уйти и оставить его в покое.
Растерянный и расстроенный, Акиль замешкался. Насир вскочил на ноги, размахивая руками, и повторил приказ. Его голос повысился почти до крика.
Аквил бежал не оглядываясь.
Как только его брат скрылся в доме, Насир снова опустился на качели, словно эта суматоха истощила его.
Ну что ж , подумал я. За копейки...
«Привет, Насир», — тихо сказал я.
Он повернулся ко мне, его лицо было непроницаемым, затем отвернулся, опустив голову. «Чего ты хочешь?» — угрюмо спросил он.
Я знала, что его терпимость ко мне низкая, поэтому решила начать сверху.
«Я хочу узнать о вас и Роджере Майере», — сказал я.
Насир тут же поднял голову. На секунду-другую огонь в его глазах снова вспыхнул, затем слабо затрепетал и погас.
Он пожал плечами. «Не понимаю, о ком ты говоришь», — устало сказал он.
«Ну же, Насир, — резко сказал я. — Я видел вас двоих вместе.
Это не совсем секрет. Он вчера вечером ехал сюда к вам? Он этим занимался в поместье?
Насир вскочил на ноги, казалось, вот-вот расколется, но потом передумал. Он потянулся за новой сигаретой, сунул её в рот и прикурил.
Я помолчал, наблюдая за его нервными пальцами, а затем пустился в догадки. «Что произойдёт, когда твоя тётя узнает, что ты дружишь с одним из тех парней, которые зарезали твоего дядю?» — мягко спросил я. «Не думаешь ли ты, что, если признаешься сейчас, это избавит тебя от кучи проблем в будущем?»
« Проблемы? » Насир бросил сигарету, даже не притронувшись к ней, и резко повернулся ко мне, обвинительно ткнув пальцем в воздух. «Насилие — вот всё, что вы понимаете!» — выплюнул он. «Ну, надеюсь, теперь вы довольны теми неприятностями, которые натворили , шпионя за нами. Вы и ваши фашистские хулиганы!
Но вы воспользуйтесь этим, пока это возможно, потому что я клянусь вам, что мы больше не будем терпеть избиения!»
С этими словами он направился через сад к дому, игнорируя мои попытки позвать его обратно, и с силой захлопнул за собой дверь.
***
Я все еще не мог прийти в себя после нашей стычки с Насиром, когда через пару часов отправился с Пятницей на вечернюю прогулку.
Собака от этой перспективы сходила с ума. Она носилась по гостиной, издавая нелепые писклявые звуки, пока я натягивала пальто, и всё время пыталась укусить поводок, когда я прикрепляла его к ошейнику. Мои упреки встречались с откровенно веселым игнорированием.
Я остановился, чтобы надеть велосипедные перчатки, когда мы выходили из дома. Руки всё ещё были чувствительными, и пятница, как правило, тянула меня за собой.
Смельчака, как пара рабочих лошадей. Хорошо, что было так холодно, что это не выглядело подозрительно.
Вчерашний туман рассеялся, но воздух был унылым, зернистым, с сыростью, пронизывающей до костей. Я поежился от вечерней прохлады и в очередной раз подумал о том, чтобы надеть перчатки потеплее.
Мы едва дошли до следующей улицы, как Пятница вдруг начала нервничать. После этого всё произошло быстро, но это дало мне несколько секунд, необходимых, чтобы подготовиться к игре.
Итак, когда Гартон-Джонс и Уэст вышли из-за припаркованного фургона на тротуар передо мной, я вопросительно поднял бровь, но в остальном сохранил спокойствие. Они хотели шокировать, и Уэст выглядел слегка разочарованным, когда я никак не отреагировал. Его босс же, напротив, был слишком спокоен, чтобы проявлять какие-либо эмоции.
Скользкий звук позади заставил меня обернуться. Двое других ребят Гартона-Джонса подошли, чтобы преградить мне путь к отступлению, оставаясь в тени. С фургоном с одной стороны и высокой изгородью из бирючины с другой я был практически заперт.
Я знал, что должен был испугаться. Это было бы логичным ответом, но я чувствовал лишь какое-то смертельное спокойствие. Я не мог справиться с четырьмя из них, не получив при этом оставшуюся часть того, что они устроили прошлой ночью. К тому же, тогда со мной не было Пятницы.
Спинной хребет сначала не знал, на кого рычать, но изо всех сил старался выплеснуть желчь поровну. Он издал низкий предупреждающий рык из глубины горла и оставил его там же, на всякий случай.