За маленьким зарешеченным окном сарая, при свете факела, я видел движение. Оно становилось всё более интенсивным, а стук в дверь усиливался.
«Не волнуйся, Чарли», — крикнул Фариман, и голос старика дрогнул от волнения. «Они у меня. Я…»
Дверь сарая снова подверглась нападению. Но на этот раз это был не глухой стук плеча или ботинка по внутренней стороне панели.
Это был зловещий треск металла, прорезавшего хрупкую древесину.
Тело Фаримана словно содрогнулось. Глаза за линзами очков выпучились, и он, задыхаясь, посмотрел на свой торс. Затем ноги подогнулись, и он медленно повалился на гравий.
Позади него, на целых шесть дюймов, из двери сарая, в которую он так тяжело облокотился, торчали четыре острых, как стилеты, зубца садовых вил. Вместо того, чтобы ярко сверкать в ярком свете ламп, открытая сталь блестела тёмным от крови.
На мгновение зловещие зубья замерли, а затем резко убрались, словно туго захлопнувшаяся ловушка. Даже бригада Лэнгфорда замерла при виде этого зрелища. Жажда крови, пылавшая в их первоначальной атаке, дрогнула перед лицом врага, нанесшего ответный удар.
Прежде чем они успели осознать новую угрозу, дверь сарая распахнулась. Из неё выскочили три фигуры, крадущиеся и быстро передвигающиеся. Они были одеты в свободную тёмную одежду, в шерстяных шапках, плотно надвинутых на глаза, и шарфах, повязанных на нижнюю часть лица, словно скотокрады с Дикого Запада. Несмотря на маскировочные костюмы, сразу стало ясно, что это всего лишь мальчишки.
Лэнгфорд и его люди испытали новый прилив храбрости. Затем они дрогнули во второй раз, полностью остановившись на полпути назад.
сад. Когда я понял, что держат в руках мальчики, я понял, почему мстители внезапно отказались продолжать атаку.
Сарай Фаримана, как и любой другой, был забит всякой всячиной. Старые бутылки из-под газировки, которые он так и не собрался вернуть; мешок с тряпками для чистки щёток и вытирания полов; и пластиковые канистры с просроченным топливом для какой-то давно заброшенной бензиновой газонокосилки.
Фактически, это все ингредиенты для идеального коктейля Молотова.
Главарь ребят подаётся вперёд. Он держит одноразовую зажигалку наготове под фитилём. Рука его опасно трясётся.
«Назад, или я сам это сделаю!» — закричал он, и шарф приглушил его голос. Казалось, он вот-вот расплачется. «Все вы, немедленно вернитесь!»
«Сдавайся», — предупредил Лэнгфорд, оскалившись. «Этого не должно случиться». Он поднял обе руки, словно успокаивая, но не отступил, как было приказано, и не уступил позиции.
Две стороны столкнулись лицом к лицу, и напряжение между ними трещало, словно линия электропередачи под дождём. Они кричали друг другу одни и те же слова снова и снова, постепенно нарастая до безумия.
Позади мальчиков, недалеко от входа в сарай, на земле неподвижно лежало тело Фаримана, истекающее кровью.
Наконец, Лэнгфорд прервал этот порочный круг. «Сдавайся, — прорычал он, — или я пришлю собаку».
Я знал, что мне следовало оставить Пятницу дома.
из -за угла дома появилась Шахида с группой соседей . Они напоминали толпу, доводя нервы парней до предела.
Затем Шахида увидела безжизненное тело Фаримана и закричала. Это был крик, из которого рождаются кошмары. Громкий, воющий рёв, с таким контролем дыхания, что оперная певица готова была бы убить. Мне это не помогло, но, должно быть, вселило невыразимый ужас в нападавших на её мужа.
И, добившись этого, Шахида вырвалась от своих сторонников и бросилась через сад, чтобы отомстить за него.
«Шахида, нет!» Я подвела Фариман, я не могла подвести и ее.
Когда она промчалась мимо меня, я отпустил натянутый поводок Пятницы и схватил её обеими руками. Её инерция была такова, что она меня закружила.
Она обернулась, прежде чем я успел её остановить. Она немного поборолась, а затем рухнула мне на руки, рыдая.
Внезапно освободившись от пут, Пятница рванулся вперёд, стремясь оказаться в гуще событий. Он прорвался сквозь ряды людей Лэнгфорда и, мчась на большой скорости, оказался на виду у всех на виду, на гравии. Предчувствуя нападение собаки, мальчик с зажигалкой, должно быть, подумал, что уже чувствует, как её челюсти сжимают его горло.
Он запаниковал.
Маленькое пламя разрасталось в геометрической прогрессии, поднимаясь по тряпичному фитилю к горлышку бутылки. Он бросил «Молотов» по дуге через сад на каменистую землю. Стекло разбилось от удара, и взрывная вспышка горящего бензина взмыла в ночное небо со свистом, похожим на приближающийся поезд метро.
Лэнгфорд и его люди, ругаясь, отпрянули. Я оттащил бессвязное тело Шахиды в безопасное место, крича при этом Пятнице.