Он появился почти сразу же сквозь дым и неразбериху, поджав уши и хвост, с застенчивым видом.
Вокруг нас раздавались крики. Команда Лэнгфорда обошла пламя и удвоила усилия, чтобы добраться до мальчиков. Господи, неужели они никогда не сдадутся?
Зажгли еще одну бутылку Молотова, но ее бросили в другую сторону.
Подальше от мстителей.
И в сарай.
На этот раз причиной пожара послужило не только содержимое бутылки. С битумной обшивкой крыши и годами пропитывавшимися креозотом стенами лучшего места для возгорания и желать было нельзя.
Пламя тут же вспыхнуло, искры за окном перекинулись на дверной проём. Скорость, с которой оно распространилось, и жар, который оно создавало, были поразительны.
Фариман!
«Вызовите пожарных!» — крикнул я, выведя одного из соседей из оцепенения. «И скорую». Где, чёрт возьми, была полиция, когда она так нужна?
Я крикнул собаке, чтобы она оставалась с Шахидой, но не стал ждать, чтобы проверить, послушается ли она меня. Я побежал вперёд, прикрывая глаза рукой от огня. Старик всё ещё лежал там, где упал, у двери сарая. Пламя уже лизало…
Ближайший к нему каркас. Я схватил его за пестрый халат и потянул.
С таким же успехом я мог бы попытаться скатить кита обратно в море.
Я кричал о помощи, но никто не слышал в быстро разгоравшейся вокруг драке. Дым клубами обжигал лёгкие, глаза слезились. Я снова потянул Фаримана за коренастые плечи, но безуспешно.
В этой свалке кто-то споткнулся о мои ноги и, тяжело приземлившись, ударился головой о гравий. Я рванулся к его спине, схватив за куртку, чтобы удержать его на земле.
«Подождите», — резко сказала я, когда они начали бороться. «Помогите мне вытащить его отсюда».
Мальчик смотрел на меня широко раскрытыми, испуганными глазами поверх шарфа, сползшего до подбородка. Он снова попытался подняться, но отчаяние удержало меня железной хваткой.
Внутри сарая что-то взорвалось, и из дверного проёма вылетели осколки стекла. Я отвернулся, но всё ещё держал мальчика. Я снова повернулся к нему.
«Если ты мне не поможешь, он сгорит заживо», — сказала я, нанося удар по его эмоциональному яремному узлу. «Ты этого хочешь?»
Последовала секундная пауза, а затем он покачал головой. Совершив прыжок веры, я отпустил его куртку и снова сунул руки в халат Фаримана. К моему огромному облегчению, мальчик сделал то же самое с другим плечом.
Он был почти ребенком, но нам удалось, понемногу продвигаясь вперед, оттащить старика на свободу.
Мы вытащили его на ухабистую мостовую у задней двери дома. Это было не так далеко от пекла, как мне бы хотелось, но всё же лучше, чем ничего. Усилия нас обоих измотали.
Я нащупал пульс у основания шеи Фаримана. Он пульсировал неравномерно под моими пальцами. Я перевернул его на живот и стянул халат. Под ним на нём была бледно-голубая пижама.
Спина куртки была теперь покрыта кровью, которая рывками вытекала из ряда маленьких отверстий в ткани.
Я взглянул на мальчика и увидел, что он замер.
«Дай мне свой шарф». Мои слова вывели его из транса. На мгновение он, казалось, был готов спорить, но затем размотал шарф с шеи и, не сказав ни слова, протянул его мне.
Я скомкал тонкий материал и приложил его к задней части грудной клетки Фаримана. «Держи его там», — приказал я. Не двигаясь, я схватил его за руку и прижал к новой повязке.
Мальчик попытался отстраниться, не желая трогать старика. Если ты... не хотел, чтобы его кровь была на твоих руках, сынок, ты должен был подумать об этом Это было раньше. Указательным и большим пальцами я обхватила его тощее запястье и безжалостно впилась в болевые точки на внутренней стороне руки, игнорируя его крик боли. «Дави сильнее, пока я не скажу: отпусти». Мой голос был холоден.
Он сделал так, как ему было приказано.
Я осмотрел тело Фаримана. Добравшись до его ног, я обнаружил, что кожа на голени покрылась пузырями и волдырями там, где она ударилась о горящую дверь сарая. Выглядело это ужасно. Я осторожно отделил обугленные куски одежды от самых грубых и оставил её в покое.
Ожоги были неприятны, но, если только они не были серьёзными, они не входили в список приоритетов при оказании первой помощи. К тому же, без даже самой простой полевой аптечки я мало что мог сделать.
«Где, черт возьми, эта скорая помощь?» — прорычал я.
В этот момент Шахида снова появилась, а Пятница беспокойно трусила рядом. Я приготовилась к новой истерике, но, похоже, она выдохлась. Она сгорбилась рядом с мужем, вцепившись в его безжизненную руку, и по её лицу текли безмолвные слёзы.