Я отпрянул в сторону, скрылся из виду, прижавшись к внешней стене здания. Я видел, как моё дыхание клубится в воздухе на фоне морозного ночного воздуха.
Я подавлял страх и гнев, ожидая, когда они покажутся. Меня уже не волновало, насколько глупо было стоять и сражаться.
Я хотел крови из-за этого. Желательно, чтобы не моей.
У меня не было времени на раздумья. Прошло всего несколько мгновений, прежде чем из дверного проёма раздался громкий топот бегущих ног. Когда первая фигура вошла в проём, я резко развернулся и с силой ударил его ногой в живот, словно выполняя упражнение аэробики с ударами ногами.
Удар пронзил меня насквозь, но он тут же упал, и пистолет с грохотом отлетел в сторону. Я уже развернулся, готовясь продолжить атаку, когда вдруг осознал лицо врага, теперь видневшееся в свете фар, и резко затормозил. Я резко остановился, мои движения внезапно стали резкими и нескоординированными.
« Насир? » — в моем голосе слышалось недоверие.
Парень на полу бросил на меня взгляд, полный такой яростной и злобной ненависти, что я отшатнулся. Я совершенно забыл о другом нападавшем. Он врезался в меня, и мы оба повалились на землю. Мне удалось заехать ему локтем в лицо, но это был лишь поверхностный удар.
Тем не менее, этого было достаточно, чтобы сбить его с толку, и, взглянув на него, я понял почему. Харлоу и Драммонд были профессионалами. Им, очевидно, было велено сделать из Роджера пример, и, когда они его обрабатывали, они постарались оставить на нём следы там, где это было бы заметно.
Его лицо всё ещё было покрыто множеством синяков, а левая сторона казалась одним большим струпом. Отёк оттягивал губу вниз, обнажая
Зубы. Оба глаза были открыты, но белок одного был залит кровью.
Я воспользовался возможностью, чтобы быстро откатиться от него, и услышал, как он кричит Насиру: «Доставай пистолет! Стреляй в неё, ради всего святого!»
Если бы я знал, что Роджер будет таким чертовски недружелюбным, я бы оставил его получать по заслугам в том переулке.
Ну что ж, теперь уже поздно сожалеть.
Я поднялся на ноги и обнаружил, что Насир действительно снова схватил пистолет и направил его на меня. Присмотревшись, и при лучшем освещении, я разглядел, что это 9-мм полуавтоматический пистолет. Модель Browning Hi-Power, произведенная бельгийской компанией FN. Я достаточно стрелял из него на армейских стрельбищах, чтобы оружие было мне знакомо.
Однако этот экземпляр не имел военной службы. Он был потрёпан и изношен, со следами ржавчины на стволе. Он не был похож на тот экземпляр, который компания FN Herstal захотела бы разместить в своей последней брошюре. С виду это было орудие убийства, сделанное вручную, а не трофей.
Медленно и без резких движений я поднял руки на высоту плеч и удерживал их там.
Это была странная картина. Мы все были покрыты розоватой пылью из огнетушителя. Я был ближе всех, но в перепалке оказался хуже всех. Я выглядел как слегка женоподобное привидение.
Лицо Роджера снова раскрылось там, где я его застал, кровь оставляла красные следы на порошке и капала на его футболку.
Он держался напряженно, словно старик, страдающий артритом.
Я просто не мог поверить, что он поднялся с постели больного с единственной целью – приехать сюда со своим приятелем и убить меня. Это казалось нелепым и излишним. Во многих отношениях.
«Ну что, Насир», — спросил я непринужденно, — «мы будем стоять тут всю ночь или ты просто собираешься меня пристрелить?»
«Заткнись!» — крикнул он, казалось, вот-вот заплачет. Пистолет угрожающе трясся. «Просто заткнись!»
Роджер взглянул на него, и на его лице отразилось беспокойство. «Давай, Нас, покончи с этим!» — нервно попросил он.
Неблагодарный маленький ублюдок.
На мгновение Насир, казалось, собирался подчиниться. Я напрягся, а затем он издал мучительный стон.
«Я не могу!» — завопил он, опуская дуло пистолета.
Роджер подскочил к нему, схватил за руку и, казалось, почти забыл о моём присутствии. «Ты должен это сделать», — резко сказал он. «Она должна умереть сегодня ночью».
Я знал, что должен задавать вопросы, но, хоть убей, не мог вымолвить ни слова. Словно смотрел на актёров на съёмочной площадке. Это было не по-настоящему. Они не могли говорить о моей хладнокровной казни…
Насир всхлипнул. «Не могу», — повторил он. Он закрыл лицо руками. «О, Боже, помоги ей».
«Ты ублюдок!» — заорал на него Роджер. «Ты что, не знаешь, что произойдёт? Тебе всё равно?»
Прежде чем Насир успел ответить, послышался рев двигателя, сворачивающего с дороги ко входу в спортзал, и яркий свет фар, освещавших парковку.
Насир с ужасом взглянул на Grand Cherokee с голландскими номерами, который несся по сыпухе в нашу сторону, и окончательно запаниковал.